В теории Япония остается самым давним союзником США в Восточной Азии. Эти связи подпитываются сильной личной симпатией лидеров двух стран, скрепленной их общей любовью к гольфу. Но когда премьер-министр Синзо Абэ возвратился в Токио после двух дней, проведенных в Мар-а-Лаго и попытался показать, что он продолжает симпатизировать президенту США Дональду Дж. Трампу, появилось много вопросов к тому, как события будут развиваться в дальнейшем. С одной стороны, Токио подвергается маргинализации в переговорах с Северной Кореей, с другой — растет беспокойство Японии из-за торговой стратегии США. Озабоченности по поводу сложившейся ситуации растут. На этом фоне Япония начинает критически оценивать то, как США выстраивают собственную стратегию развития экономики и безопасности в динамично развивающемся регионе. Тот факт, что широко разрекламированная дружба Абэ и Трампа не привела к каким-либо конкретным результатам, несомненно, нанес огромный удар японскому премьеру. Причем в то время, когда он столкнулся с растущим политическим давлением у себя дома из-за скандалов с участием близких к нему высокопоставленных лиц — начиная от обвинений в кумовстве и вплоть до обвинений в сексуальных домогательствах. Абэ вернулся домой с пустыми руками, но его последняя встреча с Трампом стала неудачей для всей Японии, а не только для ее премьер-министра. Фактически все 15 месяцев после вступления американского президента в должность были для Абэ бурным периодом, когда он быстро терял позиции не только на внутреннем фронте, но и на мировой арене. До тех пор, пока Абэ, казалось, наслаждался прочными отношениями с Белом Домом, позиции третьей по величине мировой экономической державы также казались прочными — как в политическом, так и в экономическом плане. Нежелание США при Трампе взять на себя роль азиатского арбитра, несомненно, способствовало тому, что Токио стал играть роль защитника ценностей, которые были отличительными чертами в предыдущей деятельности США в регионе — это, в первую очередь, соблюдение верховенства закона и обеспечение открытости рынков. Вместе с тем, поскольку администрация Трампа решила выйти из Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП), именно Токио сыграл ключевую роль в обеспечении того, чтобы оставшиеся 11 стран-кандидатов ТТП все-таки достигли соглашения о всеобъемлющем Тихоокеанском партнерстве, что и было был завершено в марте. Япония последовательно поощряла Соединенные Штаты к воссоединению с ТТП. Даже комментарии Трампа, которые он вполне мог и пересмотреть, приветствовались. Учитывая, что последние размышления Трампа о возможности воссоединения появились за несколько дней до его встречи с Абэ, на это было много надежд. И, несомненно, это усилило бы позицию Абэ в качестве регионального лидера. Но, вместо этого, ему официально заявили, что Соединенные Штаты по-прежнему привержены заключению двусторонних торговых соглашений вместо многосторонних. А попутно указали еще и на то, что дефицит торгового баланса США с Японией остается серьезной проблемой. Кажется все более вероятным, что Вашингтон активизирует усилия по достижению двустороннего соглашения о свободной торговле с Японией, что, несомненно, будет подталкивать Токио к дальнейшим уступкам в ключевых отраслях, включая критически важный автомобильный сектор.
Однако в ближайшей перспективе главной проблемой Абэ является его неспособность добавить Японию в группу из семи стран, которые временно освобождены от тарифов на сталь и алюминий. Япония, вместо того, чтобы присоединиться к Австралии, Южной Корее, Европейскому союзу, Канаде и Мексике, фактически оказалась в той же категории, что и Китай, с тарифами секции 232, наложенными на японский экспорт стали и алюминия на основании решения США о защите национальной безопасности. Хотя это решение наносит удар, прежде всего, по японским сталелитейщикам, оно имеет большие политические последствия, поскольку реально показывает, как нынешняя американская администрация воспринимает Токио, а также заставляет сомневаться в ее приверженности к более широким отношениям двух стран в сфере экономики и безопасности. Страхуясь от возможных действий США против Японии на торговом фронте, Токио активизирует свою деятельность в Азии. Настороженность японского правительства стала движущей силой в его стремлении к разработке индийско-тихоокеанской стратегии. Она направлена на то, чтобы единомышленники в Азиатско-Тихоокеанском регионе, включая США, развивали сотрудничество свободных и открытых рынков, обеспечивая при этом верховенство закона. Однако более заметной тенденцией, несомненно, является растущая готовность Токио и Пекина определять общие цели. Безусловно, экономический диалог, который состоялся в Токио перед встречей Трамп-Абэ во Флориде, был новаторским — не в последнюю очередь потому, что впервые за восемь лет министры иностранных дел Китая и Японии смогли провести конструктивные переговоры. На них шла речь, в том числе, о продвижении торгового соглашения по всеобъемлющему региональному экономическому партнерству, а также о возможности привлечения Южной Кореи к трехсторонним экономическим переговорам. Для рассмотрения сфер потенциального сотрудничества Пекин и Токио обсуждают даже возможность встречи лидеров своих стран. Учитывая же тот факт, что две страны прекратили препирательства по большому количеству вопросов, в первую очередь — о принадлежности территорий в Восточно-Китайском море, может оказаться, что этот путь станет более привлекательным, поскольку напряженность в отношениях с Соединенными Штатами растет. В данный момент самая важная задача для Абэ — это его собственное политическое выживание. Использование более чем скромных результатов последней встречи с Трампом, чтобы доказать выигрыш на дипломатическом фронте, вполне может иметь неприятные для него последствия. Сихоко Гото (Shihoko Goto) является старшим партнером по Северо-Восточной Азии в Азиатской программе находящегося в Вашингтоне Центра имени Вудро Вильсона.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
