Для моего поколения праздник Конституции 3 мая был неразрывно связан с борьбой за свободу в эпоху Польской Народной Республики, он символизировал европейский выбор, который сделал Четырехлетний сейм (1788-1792 годы, — прим.перев.). Мне хотелось, чтобы мое поколение вновь сделало такой выбор, на этот раз навсегда. Нам казалось, что мы сделали это, присоединившись к НАТО и Европейскому союзу. Отчасти мы были правы, ведь союзники приняли нас в свои ряды, как родных. Оказалось, однако, что европейский путь Польши, который поддерживает 80% наших соотечественников, вызывает вопросы у нынешней правящей партии. Сейчас нам приходится заново бороться за то, чтобы цивилизационное место нашей страны осталось на Западе.
Речь Посполитая двух цивилизаций Польша была граничным государством по меньшей мере начиная с XVI века: именно тогда появилась проходящая по Эльбе граница, разделяющая Запад с его развитой цивилизацией и отстающий от него Восток. На Западе существовала система торгового капитализма, в сельском хозяйстве появился денежный оброк, благодаря чему феодальные отношения стали менее жесткими. На Востоке развивалась поместно-феодальная экономика, этому процессу сопутствовал кризис городов и класса мещанства. Различия (разумеется в разных формах) сохранялись вплоть до конца коммунистической эпохи и распространялись в том числе на форму политического режима, а также общественные ценности. На Западе на базе истории и философии Древней Греции и Рима, гуманизма эпохи Возрождения и рационализма Просвещения появилась концепции правового государства, разделения властей, демократии, гражданских прав, толерантности и свободы. С противоположной стороны находилась Россия, укреплявшая самодержавие и стремившаяся к имперским завоеваниям. Речь Посполитая впитала в себя черты обеих этих цивилизаций. С XVI до XVIII века она старалась извлечь пользу из восточной общественно-экономической модели, но одновременно культивировала западные ценности сословной монархии и противостояла натиску восточного соседа. В XVII веке это было сложно, в XVIII уже нереально. Польская шляхта дала государству западный дух свободы, который, к сожалению, нашел извращенное проявление в принципе «свободного вето» (существовавший в XVI-XVIII веках парламентский обычай, требовавший для принятия решений в польском Сейме полного единогласия, — прим.пер.). Политические преобразования привели к олигархизации страны и ослаблению центральной власти. В итоге иностранные державы (в первую очередь Россия) получили возможность использовать внутреннюю политику Польши в своих интересах.
Международные отношения не терпят пустоты. Агрессивные державы всегда ищут во внутренних структурах других государств бреши, стремясь навязать свое влияние. Жертвой этого процесса пала в начале XVIII века Польша. Каждой общественно-экономической модели соответствует своя политическая структура. Проблема Польши заключалась в том, что в первой она ориентировалась на восточные образцы, а во второй — на западную систему ценностной. В долгосрочной перспективе сохранить такую конструкцию было невозможно. Речи Посполитой нужно было либо отказаться от политических свобод и позволить появиться деспотизму, чтобы сохранить поместно-феодальную систему, либо дать мещанам гражданские права, освободить крестьян и свернуть таким образом на путь капиталистического развития. Эпоха правления Станислава Августа Понятовского была отмечена попытками реформировать государственное устройство Польши. Речь шла о том, чтобы сделать монархию более эффективной, воспользовавшись примером стран Западной Европы. Конституция 3 мая стала шагом к достижению этой цели: она создала фундамент для осторожной модернизационной революции. Была создана конституционная монархия и внедрена концепция Монтескье о разделении властей. Хотя католичество объявили основной религией, конституция провозглашала свободу совести. Она наделила мещан гражданскими правами и взяла крестьян под защиту государства. В целом она формировала фундамент для создания современного государства, ликвидируя магнатскую олигархию и открывая путь для капиталистической модернизации. К сожалению, магнаты и часть шляхты старались остановить развитие прозападных модернизационных тенденций. Созданная под покровительством Екатерины II Тарговицкая конфедерация предполагала, что подписавшие ее силы сохранят политические и социально-экономические привилегии, а взамен развернут страну в сторону той цивилизации, которую олицетворяет Россия. Союз русского империализма и кругов, выступающих против модернизации, обернулся крахом нового государственного устройства, а в итоге и Речи Посполитой.
Эффекты российского влияния История Польши — это история передвижения границы между западной и российской цивилизациями. Наша страна идентифицировала себя с Западом, однако, ее силой включали в круг цивилизации Востока. Земли, захваченные Россией в результате раздела Польши, а потом Польская Народная Республика были не просто оккупированной территорией или образованиями, сохранившими государственность, но лишившимися суверенитета. Российские влияния всегда означали появление ценностей и институтов, вступающих в конфликт с нашим самосознанием. Период существования Первой Речи Посполитой позволил нам, однако, осознать, что политики могут стремиться сохранить некоторые элементы восточной цивилизации в политической системе, которая опирается на западные ценности. Крах Конституции 3 мая и разделы страны показали, что в Европе XVIII века сделать это было невозможно. Люди, которые управляют Польшей в наши дни, хотят пойти по стопам отсталой шляхты XVII-XVIII столетия, то есть внедрить в западную политическую структуру элементы восточной системы, суть которой — уничтожение правового государства и подчинение всех государственных институтов партийной олигархии. К каким последствиям это может сегодня привести? Запад и Россия и сейчас представляют две разные цивилизации. Западная — это верховенство закона, демократия и гражданские права. Восточная (российская) — это коррупционно-автократический режим. Кремль создал вертикальную систему управления государством, которая позволяет коррупционерам пользоваться государственными благами. От сделок с государством берется своего рода «оброк», который попадает в руки людей, принимающих участие в управлении страной, в том числе президента и его окружения. Иначе говоря, вместо эксплуатации деревни появилась эксплуатация государства. Разумеется, коррупция существует и на Западе, но там вся правовая система устроена так, чтобы обеспечить борьбу с ней. В России ситуация выглядит иначе: там коррупция задает логику общественных отношений. Когда две цивилизации сталкиваются, возникает напряженность, при этом агрессивной стороной выступает Россия. Кремлевским олигархам нужен доступ к западному миру, возможность инвестировать в недвижимость Флориды, Калифорнии и Манхеттена, Баден-Бадена, Ниццы и Лондона. Объем российских ресурсов ограничен, и поэтому Кремль хочет распространить свои коррупционные стандарты на западные страны. Это главная цель его политики. В современных условиях доступ к богатствам других государств можно получить без территориальных завоеваний и оккупации, достаточно просто заменить институты, работающие на основании законов, институтами коррумпированными. Именно этого и добиваются российские олигархи. Кремль начал с подкупа западных бизнесменов, позволяя им инвестировать в России, взамен он получил разрешение на реализацию своих политических интересов в тех странах, откуда приходит капитал. Постепенно он стал использовать более тонкие инструменты. При помощи кампаний в социальных сетях Россия вмешивалась в избирательный процесс в США и референдум по вопросу выхода Великобритании из ЕС, стремясь поставить под вопрос легитимность решений, принимаемых избирателями. Суть демократии — это суверенное проведение выборов и референдумов, если на него начинает оказывать воздействие другое государство, она лишается своего фундамента. Граждане, в свою очередь, теряют ощущение стабильности, которое дает им вера в демократические институты, а это создает пространство для деятельности популистов, которые стремятся навязать обществу свои принципы. Им нужно не общественное доверие, а повиновение власти, не толерантность, а поддержка их собственной идеологии. Неудивительно, что финансовую помощь популистским партиям в Европе оказывает в том числе Кремль. В итоге он получает возможность усомниться в жизнеспособности либеральной демократии и осмысленности европейской интеграции. Все для того, чтобы заменить западное верховенство закона коррупционными механизмами, которые работают в России. Ставки в этой игре очень высоки.
Авторитаризм и коррупция Тот, кто думает, что Польша не находится в центре всех этих событий, ошибается. Ведь наша страна — это ключ к Центральной Европе и самое важное государство восточного фланга НАТО. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: от наших отношений с западными институтами и приверженности западным ценностям зависит, какую поддержку сможет наше сообщество оказать Украине, подвергшейся нападению России. Подрыв демократии и верховенства закона в Польше позволит Кремлю вести свою деятельность на территории всего нашего региона. Как правило, постепенное внедрение элементов авторитаризма идет в паре с распространением коррупции. Ярким примером служит здесь Венгрия, где концентрация власти в руках премьер-министра и ликвидация независимых судов сопровождалась формированием олигархической системы, опирающейся на коррупционные механизмы. Вслед за этим в Венгрии усилились политические и экономические влияния Кремля. Польша Ярослава Качиньского (Jarosław Kaczyński) находится сейчас в начале пути, на который свернула страна Виктора Орбана. Цель, однако, уже намечена. Первый шаг — это ликвидация принципа верховенства закона. Если партии «Право и Справедливость» (PiS) удастся его совершить, она полностью подчинит себе государство. Уже сейчас партийная номенклатура начала эксплуатировать его ресурсы: сотрудники государственной администрации и принадлежащих государству компаний стали получать огромные зарплаты. Кто может гарантировать, что через какое-то время деморализованный и продажный аппарат «Права и Справедливости» не решит принять коррупционное предложение Кремля? В таком случае Польша начнет отдаляться от западной цивилизации и перемещаться в сторону российского Востока. Исторические реалии изменились, но «ПиС» занимается тем же, что Тарговицкая конфедерация. Отход от принципа верховенства закона в Польше отвечает внешнеполитическим целям Кремля. Это контекст, в котором следует оценивать шаги Европейской Комиссии, заговорившей о проблеме отхода Варшавы от демократических норм. Защита институтов правового государства стала сейчас чем-то большим, чем стремление сохранить единство ЕС. Это фронт борьбы за то, чтобы Европейский союз (и в том числе Польша) не попал в зависимость от путинской России. Авторам Конституции 3 мая не удалось прочно вписать Польшу в западную цивилизацию. Тогда период благоприятной международной конъюнктуры быстро закончился, но сейчас шансов у нас гораздо больше. Мы до сих пор связаны с европейскими структурами, нас защищают от открытой российской агрессии. Все зависит от того, готовы ли мы мобилизоваться. Перед нами выборы, на которых мы должны защитить нашу политическую систему и вернуть верховенство закона, иначе наша страна вновь начнет дрейф в сторону Востока.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
