Выступление на ежегодной встрече Европейского совета по международным отношениям (European Council on Foreign Relations). Находиться здесь приятно. Спасибо. Я думаю, это как раз то место, где следует обсуждать вопрос о том, как спасти Европу. Европейский Союз столкнулся с экзистенциальным кризисом. Все, что могло пойти не так, пошло не так. Для начала я вкратце объясню, как это случилось, а затем остановлюсь на том, что можно сделать для изменения ситуации. В годы моей молодости небольшая группа провидцев во главе с Жаном Монне (Jean Monnet) преобразовала Европейское объединение угля и стали в Европейское экономическое сообщество, а затем в Европейский Союз. Люди моего поколения с энтузиазмом поддержали этот процесс. Лично я увидел в Европейском Союзе материальное воплощение идеи об открытом обществе. Это было добровольное объединение равноправных государств, которые сплотились и пожертвовали частью своего суверенитета ради общего блага. Мысль о Европе как об открытом обществе по-прежнему воодушевляет меня. Но после финансового кризиса 2008 года Европейский Союз как будто заблудился. Он принял программу сокращения бюджетных расходов, которая привела к кризису евро. Еврозона превратилась в зону взаимоотношений между кредиторами и должниками, где кредиторы ставили условия, а должники были обязаны их выполнять. Но должники не могли их выполнить, и это создало такие условия, которые не являются ни добровольными, ни равноправными. В результате многие молодые люди сегодня видят в Европейском Союзе врага, который лишил их рабочих мест, а также безопасного и многообещающего будущего. Политики-популисты используют это недовольство и создают антиевропейские партии и движения. А потом в 2015 году начался кризис беженцев. Вначале большинство европейцев сочувствовали несчастным беженцам, бежавшим от политических репрессий и гражданской войны, но они не хотели, чтобы перебои в сфере социальных услуг нарушали их повседневную жизнь. Их также разочаровало неумение властей преодолеть этот кризис. Когда такое случилось на немецкой земле, произошло усиление партии «Альтернатива для Германии», которая стала самой крупной силой оппозиции. Недавно и Италия пострадала от аналогичных событий, причем там политические последствия оказались еще более драматическими, поскольку антиевропейские партии едва не взяли под свой контроль парламент. Теперь Италии предстоит проводить выборы посреди всего этого политического хаоса.
На самом деле, вся Европа оказалась подорвана миграционным кризисом. Беспринципные лидеры пользуются этим даже в тех странах, которые почти не принимают беженцев. В Венгрии Виктор Орбан построил свою кампанию переизбрания на ложных обвинениях в мой адрес, заявляя, что я намерен наводнить беженцами-мусульманами всю Европу, в том числе Венгрию. Теперь он изображает из себя защитника собственной версии христианской Европы, бросающей вызов тем ценностям, на которых основан Европейский Союз. Он пытается захватить лидерство в христианско-демократических партиях, которые составляют большинство в Европейском парламенте. В последние недели президент Трамп своими действиями шокировал не только Европу, но и весь мир. Он в одностороннем порядке вышел из договора с Ираном по ядерному оружию и тем самым практически разрушил трансатлантический альянс. Это событие создаст дополнительное давление непредсказуемой силы на Европу, которая и без того находится в кризисном состоянии. Теперь можно уже безо всякого преувеличения сказать, что Европа столкнулась с угрозой собственному существованию. Такова суровая реальность. Что можно сделать для спасения Европы? Европа столкнулась с тремя острыми проблемами: это кризис беженцев, территориальный распад, примером чему служит Брексит, а также политика жесткой экономии, препятствующая экономическому развитию континента. Лучше всего начать с кризиса беженцев. Я всегда говорил о том, что распределение беженцев внутри Европы должно быть исключительно добровольным. Членов ЕС нельзя заставлять принимать у себя беженцев, если они этого не хотят, а беженцев нельзя принуждать селиться в странах, в которых они не желают жить. Принцип добровольности должен стать определяющим в европейской миграционной политике. Европа также должна в срочном порядке внести поправки или отменить так называемый Дублинский регламент, из-за которого Италия и прочие страны Средиземноморья несут на себе несправедливое бремя, и там возникают катастрофические последствия. ЕС должен защищать свои внешние границы, но держать их открытыми для законных мигрантов. В свою очередь, страны-члены не должны запирать на замок свои внутренние границы. Идея о Европе как о крепости, которая закрыта для политических беженцев и экономических мигрантов, нарушает как европейское, так и международное право, и в любом случае является абсолютно нереальной. Европа хочет протянуть руку помощи Африке (и другим частям развивающегося мира), предлагая существенное содействие режимам демократической направленности. Это позволит им дать образование и рабочие места своим гражданам. Эти граждане будут реже уезжать из своих стран, а те, кто все-таки сделает это, не смогут считаться беженцами. В то же время, европейские страны будут принимать у себя мигрантов из этих и других мест, чтобы обеспечить свои экономические потребности, сделав это упорядоченно. Таким образом, миграция может стать добровольной как со стороны мигрантов, так и со стороны принимающих их государств. Такой «план Маршалла» также поможет сократить число политических беженцев, поскольку демократические режимы в развивающемся мире будут укрепляться. Реалии сегодняшнего дня далеки от этого идеала. Первое и самое важное — это отсутствие у Европейского Союза единой миграционной политики. У каждого члена — своя собственная политика, которая зачастую входит в противоречие с интересами других государств. Второе, главная цель большинства европейских стран состоит не в том, чтобы содействовать демократическому развитию, а в том, чтобы сдержать поток мигрантов. Из-за этого значительная часть имеющихся средств уходит на грязные сделки с диктаторами, на их подкуп, чтобы они не давали мигрантам проезжать через свою территорию или применяли репрессивные меры против своих граждан, пытающихся уехать. Но в конечном итоге это ведет лишь к увеличению числа политических беженцев. Третье, налицо прискорбная нехватка финансовых средств. По нашим оценкам, чтобы реализовать содержательный план Маршалла для Африки, потребуется как минимум 30 миллиардов долларов в год, и эти средства надо будет выделять на протяжении нескольких лет. Страны-члены смогут внести лишь незначительную часть от этой суммы, даже если захотят. Как же профинансировать такой план? Важно признать, что кризис беженцев является европейской проблемой, а поэтому он нуждается в европейском решении. Европейский Союз имеет высокий кредитный рейтинг, и он лишь в малой степени использует возможности получения кредитов. В какой же сфере применить эти возможности, как не в разрешении экзистенциального кризиса? История показывает, что во время войны национальный долг всегда увеличивается. По общему признанию, увеличение национального долга противоречит преобладающему пристрастию к мерам строгой экономии. Но политика бережливости сама по себе усиливает тот кризис, в котором очутилась Европа. До недавнего времени можно было утверждать, что меры строгой экономии дают результат, и что нам надо продолжать их реализацию, потому что европейская экономика медленно выздоравливает. Но впереди нас ждет разрыв ядерной сделки с Ираном и разрушение трансатлантического альянса. Это непременно окажет отрицательное воздействие на европейскую экономику и вызовет другие неурядицы. Усиление доллара уже предвещает отказ от валют формирующихся рынков. Возможно, нас ждет очередной крупный финансовый кризис. И экономические стимулы нового плана Маршалла должны заработать своевременно. Это заставляет меня предложить нестандартный план финансирования. Вдаваться в детали я не буду, но хочу отметить, что в моем предложении есть неординарный механизм, который позволит Европейскому Союзу брать кредиты на рынке под очень выгодные проценты. При этом ни он сам, ни его члены не будут брать на себя прямые обязательства. Такой механизм также даст значительные преимущества при составлении отчетности. Более того, хотя это предложение нестандартное, оно уже было вполне успешно использовано в других ситуациях, в основном при выпуске муниципальных облигаций с общими доходами в США, а также при финансировании борьбы с инфекционными заболеваниями. Мой главный довод заключается в том, что экзистенциальный кризис — это уже не образное выражение, а суровая реальность. Европе надо сделать нечто кардинальное, чтобы выйти из него. Она должна начать новую жизнь. Именно этого добивается президент Макрон, предлагая свой проект под названием «Консультации граждан». Для реализации этой инициативы нужны серьезные усилия на местах. Преобразование Европейского объединения угля и стали в Европейский Союз проводилось централизованно и сверху вниз, и оно сотворило настоящее чудо. Теперь нам нужны совместные усилия, в которых сочетаются централизованный подход европейских институтов и инициативы снизу, необходимые для привлечения электората. Я упомянул три неотложные проблемы. На двух из них я остановился подробно: миграция и режим строгой экономии. Таким образом, остается территориальный распад, примером чему служит Брексит. У меня нет времени на другие примеры, особенно балканские. Я расскажу о них в отдельной статье, которая будет опубликована на следующей неделе. Брексит — это страшно разрушительный процесс, вредный для обеих сторон. В основном этот вред мы чувствуем прямо сейчас, когда Евросоюз находится в экзистенциальном кризисе. Но его внимание приковано к переговорам о разводе с Британией. Это проигрышный вариант для всех, но ситуацию можно переломить, чтобы она стала выигрышной. Развод этот будет долгим, и возможно, он займет больше пяти лет. В политике пять лет — это целая вечность, особенно во времена революций, которые мы переживаем сегодня. В конечном счете, британский народ сам должен решить, чего он хочет. Но было бы лучше, если бы он принял решение раньше, чем позже. Такова цель инициативы «Лучшее для Британии», которую я поддерживаю. А лучше всего для Британии — провести серьезное голосование в парламенте, в котором будет такой вариант как отказ от выхода из ЕС. Это принесет пользу Британии и окажет большую услугу Европе, поскольку Брексит будет отменен, а в европейском бюджете не будет бреши, которую трудно заполнить. Но британское общество должно убедительным большинством выразить свою поддержку этому голосованию, чтобы Европа восприняла его всерьез. Именно на это нацелена инициатива «Лучшее для Британии», которая предусматривает взаимодействие с электоратом. Ее манифест будет опубликован в ближайшие дни. Экономические доводы в пользу сохранения членства в ЕС очень сильны, но чтобы осознать это, понадобится время. За это время ЕС должен трансформироваться в ассоциацию, в которую захотят вступить страны, подобные Британии. Только так он сможет усилить свою политическую привлекательность. Такая Европа будет отличаться от существующей схемы в двух важных отношениях. Во-первых, там будет четкое различие между Европейским Союзом и еврозоной. Во-вторых, она признает, что у евро есть масса нерешенных проблем, и что им нельзя позволить разрушить Европейский Союз. ЕС руководствуется устаревшими договорами, в которых говорится, что все страны-члены должны вступить в зону евро, когда и если они будут удовлетворять требованиям. В результате возникла абсурдная ситуация, когда такие страны как Швеция, Польша и Чехия четко заявили о своем нежелании вводить евро, но их все равно считают «кандидатами» на стадии подготовки. Эффект от этого не только косметический. ЕС превратился в организацию, в которой еврозона составляет сердцевину, а другие члены считаются неполноценными. Здесь действует скрытое допущение о том, что разные страны-члены могут двигаться с разной скоростью, но все они идут в одном направлении. Из-за этого появились утверждения о «неуклонно сплачивающемся союзе», которые напрочь отвергают некоторые страны. От такого утверждения необходимо отказаться. Вместо «разноскоростной» Европы нам нужна Европа «многовекторная», в которой у стран-членов будет больше вариантов выбора. Это создаст долговременный благотворный эффект. Сейчас отношение к сотрудничеству негативное, и страны-члены стремятся к утверждению своего суверенитета, а не к отказу от него. Но если сотрудничество принесет положительные результаты, отношение может измениться в лучшую сторону. Тогда некоторые вопросы, такие как оборона, которыми сегодня лучше всего заниматься в составе коалиции желающих, можно будет решать всем сообща. Суровая реальность может заставить страны-члены отложить в сторону свои национальные интересы ради сохранения Европейского Союза. Именно к этому президент Макрон призывал в своей речи в Ахене, и его осторожно поддержала канцлер Германии Ангела Меркель, которая понимает, насколько сильна оппозиция у нее дома. Если Макрон и Меркель добьются своего вопреки всем препятствиям, то они пойдут по стопам Жана Монне и его маленькой группы провидцев. Как я уже говорил ранее, на смену этой маленькой группе должна прийти мощная волна проевропейских инициатив снизу. Я вместе со своим фондом «Открытое общество» сделаю все, что в наших силах, для поддержания этих инициатив. Спасибо.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
