Ровно 27 лет назад, 27 июня 1991 года, территорию Чехословакии покинул последний советский солдат — генерал Эдуард Воробьев. До его отъезда чешскую границу уже пересекли тысяч советских танков, самолетов и вертолетов, было вывезено большое количество боеприпасов. Так завершилось пребывание Советской армии в Чехословакии, продолжавшееся без малого четверть века. До судьбоносной ночи с 20 на 21 августа 1968 года Чехословакия была одной из стран Восточного блока, на территории которой после Второй мировой войны не остались советские войска. Но интервенция войск Варшавского договора против реформ Пражской весны все изменила. Вместе с войсками границу государства пересек и тогда еще капитан советских захватнических сил из Германии Эдуард Воробьев. Через 23 года именно он стал последним советским офицером, официально находящимся на территории Чехословакии. К тому времени он уже стал генералом. В ноябре 1968 года Чехословакию покинули польские, немецкие, венгерские и болгарские войска, однако советские подразделения остались. Формально — до «завершения процесса консолидации», но на самом деле срок их вывода не был определен. Почти мгновенно после 17 ноября 1989 года (начало Бархатной революции в Чехословакии — прим. ред.) начались требования вывести советские войска из страны. Поэтому уже 28 ноября кризисный штаб Гражданского форума призвал Михаила Горбачева немедленно начать переговоры о выводе советских войск с территории Чехословакии.
Горбачев с пониманием отнесся к требованию о выводе войск Через несколько дней от Горбачева пришел ответ. «Мы узнали, что он получил наше требование и отнесся к нему с пониманием. Мы не до конца осознавали, что это значит, но радовались тому, что он понимает: больше мы не хотим оккупации», — вспоминает Михаэл Коцаб, который после событий 1989 года стал уполномоченным правительства по выводу советских войск. В январе 1990 года по предложению Коцаба Федеральное собрание постановило признать договор, подписанный правительствами ЧССР и СССР 16 ноября 1968 года об условиях временного пребывания советских войск, недействительным с самого начала. На конец 1990 года был назначен предельный срок вывода советских войск. Однако официальный договор о выводе советских войск из Чехословакии министры иностранных дел Йиржи Динстбир и Эдуард Шеварднадзе подписали в Москве только 26 февраля.
Вывод войск и техники продолжался полтора года. Но если бы на процесс могли повлиять некоторые советские политики, он затянулся бы на более продолжительный срок, а быть может, от вывода отказались бы вообще. Начались переговоры о конкретных деталях.
Кремлевские ястребы хотели остановить вывод войск или хотя бы отсрочить его На стороне чешских переговорщиков во главе с Коцабом стоял Горбачев, Шеварднадзе, советский посол в Чехословакии Борис Панкин, а также тот самый генерал Воробьев. «Он считал делом чести соблюдение составленного нами графика. Он высоко оценивал, что нам удалось совершить государственный переворот без единой капли крови. Это его восхищало», — говорит Коцаб. Однако против вывода возражали так называемые кремлевские ястребы: преимущественно советские генералы и депутаты комитета по делам армии и безопасности, которые считали договор о выводе политической ошибкой Горбачева, неразумной сдачей позиций и капитуляцией в битве без боя. И именно в переговорах с ними помощь Воробьева пришла как нельзя кстати. Коцаб иллюстрирует ситуацию конкретным примером: делегация этих ястребов прибыла в Прагу и вызвала Коцаба и других чехословацких переговорщиков в советское посольство. «Там произошел конфликт, и они снова начали требовать продлить или даже отложить вывод войск. Я сказал им, что он не будет отложен ни на минуту, и попытался пригрозить им реакцией наших граждан на подобное решение. Но они только посмеялись надо мной», — весело рассказывает Коцаб. По его словам, диалог не получался, и тогда Коцаб предложил пригласить генерала Воробьева, который с советской стороны командовал выводом. Он приехал минут через 40. «Тем временем нас закрыли в каком-то помещении и даже никуда не позвали», — говорит Коцаб. Но когда приехал Воробьев, он смешал ястребам все карты. «Он вошел в комнату, и они сразу на него набросились. Однако он выпрямился и заявил, что пока он являются командующим, график будет соблюдаться день в день и минуту в минуту», — вспоминает Коцаб. В ответ ястребы возмущенно хлопнули папками и улетели обратно в Москву.
Некоторым советским солдатам некуда было возвращаться Но и Воробьеву было нелегко отстаивать вывод советских войск. «Сложнее всего было объяснять это семьям офицеров. Дома у них ничего не было. У 50% офицеров не было своего жилья. Поэтому было очень трудно доказать этим людям, что вашу страну нужно покинуть только в установленные сроки. И тем не менее мы ушли даже немного раньше», — вспоминал Воробьев в 2011 году, давая интервью газете «Лидове новины» (Lidové noviny). В то же время, когда советские гарнизоны покидали Чехословакию, из стран Восточного блока обратно в Россию направлялось более полумиллиона военнослужащих. И все же, отвечая на вопрос, жалел ли он, что должен уехать, Воробьев ответил отрицательно. «Это был естественный, справедливый процесс, который протекал по приказу нашего политического руководства. Оно заявило, что ввод войск в Чехословакию в 1968 году был неправильным и необоснованным решением», — сказал тогда Воробьев. По его словам, со стороны граждан Чехословакии он не отметил никакой враждебности в отношении советских солдат. «Чего не скажешь о Польше или Венгрии. Мои коллеги рассказывали мне, что ситуация там была намного хуже. Поляки и венгры — люди другого темперамента, а кроме того, свою роль тогда сыграли и исторические факторы. Нельзя сказать, что вы здесь только и делали, что гладили меня по голове, но никто меня не оскорблял. Конечно, я слышал, что 1968 год был огромной ошибкой, что влияние советских принципов управления экономикой очень навредило экономике Чехословакии. Однако ненависти к солдатам не было», — добавил Воробьев.
В Южной Моравии им хотели дать в дорогу гостинцы В общей сложности из Чехословакии ушло 925 конвоев, и было вывезено 73 500 военнослужащих, 39 тысяч членов их семей, 1220 танков, 2,5 тысячи бронетранспортеров, 105 самолетов, 175 вертолетов и 95 тысяч тонн боеприпасов. Техника и личный состав были отправлены в основном железнодорожным транспортом. В общей сложности было задействовано 20 265 железнодорожных вагонов в 825 составах. Однако не все граждане Чехословакии радовались уходу советских войск. Некоторые хотели с ними попрощаться. «Даже прозвучало предложение давать им в дорогу подарочные наборы и цветы. Только представьте себе. Это все равно что дарить покидающей Прагу немецкой оккупационной армии гостинцы. Я отказался, сказав, что, конечно, мы хотим, чтобы все прошло прилично и спокойно, но гостинцы — это уже слишком», — говорит Коцаб. Предложение дарить военным подарки якобы высказали ему представители одного города в Южной Моравии. «Я не скажу какого, чтобы не позорить их», — добавляет Коцаб.
Вертолет чуть не унес генерала прямо с концерта Наконец, в Чехословакии остался только генерал Воробьев, который последним покинул страну 27 июня 1991 года. Из советского посольства, куда перебрался на время, он поехал в аэропорт «Рузыне» и улетел в Москву. Но за два дня до отлета Воробьев еще успел принять участие в большом концерте в честь вывода войск оккупантов. «Я почти уговорил его, чтобы прямо с концерта его символически увез вертолет. Это был такой розыгрыш. Но — хотите верьте, а хотите нет — сначала Воробьев согласился на это. Правда, потом написал, что это неуместно, что если бы вертолет с ним на борту там упал, советские войска к нам опять немедленно вернулись бы», — с улыбкой рассказывает Коцаб. По словам Коцаба, Воробьев, несомненно, способствовал тому, что вывод советских войск прошел гладко, и соблюдал все договоренности. О хороших отношениях Воробьева с чехословацкой стороной свидетельствует следующий факт: он рассказал Коцабу о том, что им интересуется секретная советская спецслужба. «Однажды он пришел ко мне и сказал, что мне предстоит разговор с полковником Советской армии. Он объяснил мне, что это не в его компетенции, и что этот человек из КГБ. Воробьев посоветовал мне с этим человеком не разговаривать вообще. В итоге я встретился с этим человеком, но благодаря предупреждению вел себя очень осторожно. Если бы не Воробьев, я бы и не знал, что передо мной сотрудник КГБ», — подытоживает Коцаб.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
