«Фигаро»: Главе итальянского правительства Джузеппе Конте, судя по всему, удалось навязать свои условия в ходе переговоров по мигрантам. Италия постепенно берет на себя роль европейского лидера?
Жан-Тома Лезюэр (Jean-Thomas Lesueur): В этом вопросе, безусловно. В заявлении Европейского совета прослеживается смещение (пусть некоторые и посчитают его слишком медлительным) в сторону более жесткого ответа на миграционный вопрос. В использованном вокабуляре хватает эвфемизмов, а также обтекаемых и осторожных формулировок, однако там впервые поднимается вопрос о роли НКО. Мы видим осознание тех опасений, что вызывает в Европе миграционный вопрос, и стремление европейских лидеров справиться с людскими потоками. Движущей силой этих перемен, безусловно, стали Италия и Австрия. Накануне много говорили о том, что процесс зашел в тупик, поскольку Италия хотела добиться принятия ряда ее требований. Как бы то ни было, именно благодаря Италии совет на самом деле состоялся, а европейская стратегия в сфере контроля миграционных потоков начала меняться.
— Подписанное соглашение имеет большое значение? Как видно, многие решения опираются на добровольную инициативу стран, в частности в том, что касается формирования контрольных пунктов за пределами Евросоюза. Даст ли оно что-то конкретное? — Думаю, Италия увидит в этом аргумент в пользу своей стратегии отказа от приема кораблей с мигрантами. Если конкретнее, все идет к раскрепощению в том, что касается мер по ограничению приема мигрантов и запрету на заход в национальные порты. Мальта, наверное, тоже воспользуется этим для ужесточения правил приема кораблей с мигрантами. Что касается принятых решений, они действительно опираются на добровольные начала. Если присмотреться внимательнее, договор не дал ничего по-настоящему нового. Европейским лидерам нужно было в первую очередь, чтобы саммит не завершился психологической драмой: предпосылки для этого были! Позиции сторонников жесткой миграционной политики усиливаются, однако Брюссель и многие государства-члены сохраняют прицел на согласованную европейскую политику. Вся европейская культура — это культура консенсуса и компромисса. Такой поиск равновесия очень хрупок. После заседания только Макрон говорил о «европейском диалоге». Остальные главы государств и правительств, скорее, подчеркивали необходимость сдерживания миграционных потоков.
— Франция занимает лицемерную позицию? — Да. Это триумф подхода «и в то же время». Как бы то ни было, Эммануэль Макрон ничего тут не изобрел: Франсуа Олланд занимался тем же самым, то есть принимал гораздо меньше мигрантов, чем было предусмотрено, но не признавал это публично. В целом, Макрон испытывает облегчение, что ему не придется говорить населению о приеме новых мигрантов, однако публично он горделиво выступает за соблюдение прав человека и движение Европы в этот вопросе.
— Почему упрямившиеся страны вроде Австрии и Италии все же подписали соглашение? Из-за его гибкости и тумана вокруг принятых решений? — Сам по себе договор не имеет большой обязательной силы, в этом-то и заключается суть дела. Так, например, Италия продолжит проводить жесткую миграционную политику, получив своеобразный карт-бланш от европейского совета. В политическом плане для нее это настоящая победа. Кстати говоря, австрийцы и итальянцы осознают, что их позиция — именно то, чего ждет население Западной Европы. В результате мы наблюдаем небывалую политическую картину: схожесть посыла руководства Италии и стран Центральной Европы с ожиданиями значительной части общественности западных стран. В политическом плане результаты пока что еще с трудом поддаются оценке, однако в социологическом и культурном плане государства Восточной Европы обладают значительным влиянием на всем континенте, что Ангела Меркель и Эммануэль Макрон забыли принять во внимание.
— Как будет проводиться «отсев» между экономическими мигрантами и нуждающимися в убежище беженцами? Какие средства будут задействованы?
— «Лабораторией» этих мер станет Италия. Потребуется задействовать настоящие средства, людей, технику и процедуры, в частности на границе Ливии и Нигера. Важной темой будет и продолжительность этих процедур, которая должна сократиться с месяцев до недель. Как бы то ни было, мигранты, разумеется, не собираются добровольно проходить этот отсев… Так, например, стремящийся попасть в Европу 20-летний сенегалец вовсе не бежит от войны, угнетений и даже голода. То есть, у него нет никаких законных оснований претендовать на убежище, и он сам не пойдет на проверочный пункт. Поэтому необходимо задействовать средства для формирования настоящей европейской миграционной политики и расширения сил европейских пограничников. Это потребует миллиардных затрат: ЕС в любом случае придется выделить большие деньги на реализацию затребованной народами политики… Потому что выдворить нелегала за границу недешево.
— Что будет с мигрантами на спасательных судах, которые зафрахтованы НКО? — Эта тема впервые поднимается в итоговых документах Европейского совета. Думаю, что странам вроде Италии это дает возможность более эффективно контролировать свои воды или даже проводить вмешательства неподалеку от ливийских портов, чтобы заблокировать суда контрабандистов и НКО, а затем поставить партнеров перед свершившимся фактом. Причем европейское население будет поддерживать такие действия Италии. Европейское соглашение может создать условия для того, чтобы Италия резко активизировала свою миграционную политику. Атмосфера и менталитет в Европе претерпевают серьезные изменения: мы подходим к переломному моменту, в том числе относительно высылки мигрантов. Поэтому здесь следует задуматься и о правовом вопросе.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
