Они выживают на капельных вливаниях государственных субсидий и продолжают высасывать жизненную силу из раздутого штата рабочей силы. Компании-зомби живут в сумеречном мире китайских корпоративных джунглей. Большинство этих едва живых убыточных предприятий скрывается в тени непомерно разросшегося, крупнейшего в мире государственного сектора китайской экономики, в котором работают более 20 миллионов человек. В прошлом году, в докладе Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) было сказано, что в Китае насчитывается около 51 тысячи государственных предприятий, а общий объем задолженности госсектора составляет 29,2 триллиона долларов. Для сравнения следует указать, что к концу 2017 года корпоративная задолженность страны составляла 159 процентов от ВВП.
Подпись к изображению: Новые автомагистрали Шелкового пути оказались решающими для разросшегося стального сектора Китая
Решение этой проблемы стало приоритетом для Пекина, начиная с сокращения армии «корпоративных зомби», или компаний, которые не приносят достаточного дохода, чтобы погасить свои долги и выживают исключительно за счет государственного финансирования. На сегодняшний день в стране закрыто почти 1200 государственных предприятий. «Мы сократили множество «предприятий-зомби», – заявил председатель Государственной комиссии по надзору и управлению активами Сяо Яцинь во время беседы с журналистами на Всемирном экономическом форуме в Давосе в начале нынешнего года. – Теперь эффективность управления компаниями в стране значительно повысилась». Тем не менее, предстоит еще многое сделать, чтобы избежать «охлаждения» китайской экономики, а между тем торговая война с Соединенными Штатами заметно обостряется. На прошлой неделе, согласно сообщению правительственной газеты China Daily, Пекин активизировал усилия по обузданию чрезмерно раздутого государственного сектора, на долю которого приходится около 60 процентов корпоративной задолженности страны. На самом деле, следует сказать, что наращивание корпоративного долга было ошеломляющим. Консалтинговая компания McKinsey, специализирующаяся на глобальных проблемах управления, сообщила, что за период с 2007 по 2014 год государственные и частные компании Китая увеличили объем своей задолженности с 3,4 триллионов долларов до 12,5 триллионов, что является самым быстрым ростом задолженности суверенной страны в современной истории.
«Государственные компании составляют лишь четверть китайской экономики, но на них приходится почти 60 процентов корпоративного долга страны», – пишет Динни Макмахон в своей новой книге «Китайская великая долговая стена: теневые банки, города-призраки, гигантские кредиты и конец китайского чуда». «У Китая относительно небольшой объем ипотечных долгов по сравнению с Соединенными Штатами, а официальный долг правительства вообще очень низок, но китайские компании, и в частности государственные предприятия, заимствовали невероятные суммы», – подчеркивает автор. В попытке справиться с этой проблемой, Пекин закрыл, объединил или заставил пойти на значительные сокращения разваливающиеся госпредприятия, после того как страна приняла решение об отказе от прежней тактики перепроизводства. Администрация президента Си Цзиньпина в последние два года даже запустила комплексную программу обмена долговых обязательств на ценные бумаги для паевого участия, чтобы помочь государственным компаниям получить деньги для сокращения дефицита инвестиций. Но хотя эта схема оказалась популярной, Народный банк Китая ясно дал понять, что это финансирование не должно использоваться для спасения безнадежных «компаний-зомби». Это, в свою очередь, ведет к огромным человеческим издержкам. Хотя данных на данный момент недостаточно, известно, что к концу 2019 года жертвами сокращений станут от пяти до шести миллионов государственных служащих. Почти 23 миллиарда долларов было зарезервировано правительством для решения проблем, связанных с массовыми увольнениями в угольной и сталелитейной промышленности. Впрочем, общая цифра будет, по-видимому, значительно выше, поскольку волна закрытий и слияний захлестнет весь государственный сектор китайской экономики. «Мы надеемся, что реструктуризация предприятий будет преобладать над банкротством… чтобы у сотрудников было больше шансов получить новую работу и как можно меньше увольнений», – заявил председатель Государственной комиссии по надзору и управлению активами Сяо Яцинь в ходе Национального конгресса Коммунистической партии Китая в октябре прошлого года. Тем не менее, правительство, безусловно, не забывает о «социальных волнениях». Хотя эти два слова крайне редко звучат в коридорах власти в Пекине, они находятся на переднем крае большинства политических решений. Чтобы ослабить негативный эффект, вторая крупнейшая экономика мира использует масштабную инициативу «Один пояс, один пояс» (ОПОП), в качестве инструмента решения проблемы избыточных мощностей в тяжелой промышленности, прежде всего в таких отраслях как производство стали и алюминия. «ОПОП дает очевидные экономические преимущества для экономики Китая, крупнейшего в мире экспортера, связанные с решением проблем внутреннего экономического дисбаланса и избыточных производственных мощностей (в промышленности и строительстве), а также с направлением в экономику избыточных сбережений и крупных золотовалютных резервов. Это особенно важно, учитывая замедление экономического роста и ослабление демографических дивидендов», – сказал Шившанкар Менон, ведущий научный сотрудник Брукингского института, вашингтонского аналитического центра, специализирующегося на внешнеполитических вопросах. Гигантские инфраструктурные сооружения, такие как железнодорожные сети, автомобильные дороги, плотины и порты, требуют опытной рабочей силы, а также помогают создавать рабочие места в Китае. Уже сейчас многие китайские строительные организации работают за границей, осуществляя широкий спектр проектов, которые являются элементами новых супермагистралей нового Шелкового Пути, соединяющих Китай с 68 странами в Азии, Африке, на Ближнем Востоке и в Европе, с общей численностью населения 4,4 миллиарда человек. Кроме того, несмотря на отсутствие официальных данных, очевидно, что инициатива «Один пояс, один путь» стала благом для государственных предприятий и их сотрудников. «Китайские проекты не слишком открыты для участия местных и иностранных компаний», – сказал Джонатан Хиллман, сотрудник Центра стратегических и международных исследований, еще одного аналитического центра в Вашингтоне. «Из всех подрядчиков, участвующих в проектах, финансируемых Китаем и входящих в базу данных Reconnecting Asia, 89 процентов составляют китайские компании, 7,6 процентов – местные компании (резиденты страны, в которой осуществляется тот или иной проект), и лишь 3,4 процента – иностранные компании (некитайские компании, резиденты страны, отличной от той, в которой осуществляется проект)», – добавил он. Имеются также другие риски, скрывающиеся под поверхностью. В частности, звучат обвинения в том, что инициатива ОПОП может превратиться в гигантскую «долговую ловушку» для стран, принимающих участие в проекте. В кратком отчете отчет Томаса Эдера и Якоба Марделя для ведущего аналитического центра Германии, берлинского Института китайских исследований имени Герхарда Меркатора, подчеркиваются риски, связанные с инвестициями в Центральной и Восточной Европе. «Реальность не соответствует риторике. Объемы китайских инвестиций, связанных с инициативой ОПОП, как правило, завышены и призваны ввести наблюдателей в заблуждение», – гласит аналитическая записка института Меркатора, опубликованная в июле 2018 года. «Лишь часть заявленных сумм связана с фактическими инфраструктурными проектами на местах. Кроме того, большинство проектов, которые сейчас осуществляются, финансируются за счет китайских займов, что подвергает правительства стран-должников дополнительным рискам», – добавляют авторы документа. Похоже, капельное вливание государственных субсидий по-прежнему применяется к китайскому госсектору для спасения рабочих мест. Только на этот раз капельница работает на деньгах нового Шелкового Пути.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
