МОСКВА, 12 апр.[/b] Прошедший в Мосгорсуде допрос главы "Роснефти" Игоря Сечина на апелляции по делу осужденного экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева оставляет много вопросов, например, о несвоевременности этого шага и закрытом режиме слушаний, считает адвокат Дмитрий Аграновский.
В четверг Мосгорсуд исключил для Улюкаева наказание в виде запрета занимать должности на госслужбе после освобождения, но подтвердил восьмилетний срок в колонии и 130-миллионный штраф для экс-министра, осужденного за получение взятки в 2 миллиона долларов от Сечина за выдачу Минэкономразвития положительного заключения на покупку "Башнефти" "Роснефтью". Перед этим прокурор впервые допросил Сечина в суде по делу Улюкаева. Допрос прошел в закрытом режиме. Прокуратура ссылалась в ходатайстве на необходимость соблюсти коммерческую тайну.
По словам Аграновского, коммерческая тайна в отличие от государственной не является основанием для закрытого заседания.
"В закрытом режиме (заседание прошло — ред.) видимо потому, что были какие-то сведения, связанные с гостайной. Коммерческая тайна не является основанием для закрытия судебного заседания, необоснованное закрытое заседание — это основание для отмены решения, в данном случае апелляционного, как в нашем суде, так и в Европейском. В любом случае, я не считаю это дело безнадежным", — сказал адвокат.
По его мнению, необычно и то, что Сечина допросили по ходатайству обвинения уже после вынесения приговора.
"В 99% случаев дополнительные доказательства исследуются по ходатайству защиты, чтобы изменить приговор. Как можно уже вынесенный приговор обосновывать дополнительными доказательствами? Таким образом обвинение само подтвердило, что на момент приговора у них не было достаточных доказательств, а те, что были, исследованы в неправильном порядке. Показания Сечина имели ключевое значение для дела, и он должен был быть допрошен раньше, либо должен был быть другой приговор. И поэтому восстановить право Улюкаева (на справедливое судебное разбирательство — ред.), которое предусмотрено статьей 6 части 3 пункта "д" Конвенции (о правах человека — ред.) таким образом невозможно", — уверен юрист.
