Случаи насилия с применением оружия в российских школах перестали быть исключительным явлением. Очередной инцидент произошел 21 марта, когда 13-летняя ученица города Шадринска Курганской области открыла стрельбу из пневматического пистолета по одноклассникам и пострадали семь детей. Какая работа сегодня ведется по профилактике подобных происшествий? На какие тревожные симптомы в поведении ребенка следует обратить внимание родителям? Об этом корреспонденту проекта "Социальный навигатор" МИА "Россия сегодня" рассказала руководитель Центра экстренной психологической помощи Московского государственного психолого-педагогического университета (МГППУ), член межведомственной рабочей группы при Правительственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Олеся Вихристюк.
– Олеся Валентиновна, в последнее время в СМИ участились сообщения о случаях насилия с применением оружия в российских школах. Есть ли у них общие причины?
– Действительно, до недавних пор в российских школах случались конфликты, разборки и драки, но применение оружия – это новое явление.
Первый резонансный случай такого рода произошел в феврале 2014 года в московском районе Отрадное в школе № 263, когда десятиклассник, признанный впоследствии невменяемым, застрелил учителя и охранника школы и тяжело ранил патрульного. После этого случаи насилия с применением оружием стали происходить в школах раз или два в год.
Надо отметить, что все эти случаи отличаются друг от друга. За внешне схожими ситуациями скрываются разные причины. Конечно, в каждом случае разбираются специалисты.
Сейчас Минобрнауки и другие ведомства делают многое для того, чтобы усилить систему профилактики насилия, агрессии, аутоагрессивного, суицидального поведения, отрегулировать нормативно-правовую базу, укрепить психологические службы в школах. Формируются специальные программы и методические рекомендации. Делается все возможное.
К слову, мы минимум лет 20 слышим о случаях стрельбы в школах США, но не похоже, чтобы там эту проблему удалось решить. Поэтому ожидать, что с этой проблемой можно справиться по мановению волшебной палочки, не приходится.
Важно упомянуть, что несколько лет назад был разработан и утвержден профессиональный стандарт педагога-психолога. Этот стандарт, с одной стороны, поможет вузам оптимизировать подготовку школьных педагогов-психологов, в том числе в области работы с социальными рисками в детской среде. С другой стороны, поможет внутри школы выстроить работу школьной психологической службы в целом исходя из современных реалий.
Самому специалисту стандарт будет служить ориентиром для работы и повышения квалификации, а также для понимания требований, которые будут к нему предъявляться.
– На какие тревожные симптомы в поведении ребенка родителям следует обратить внимание, пока тот еще не совершил акт агрессии или не предпринял попытку суицида?
– Как правило, такое поведение связано с психическим или психологическим неблагополучием ребенка или с переживанием психологического и физического насилия, причем это насилие может происходить в семье и не восприниматься родителями как таковое. Нередко ребенок подвергается травле, буллингу со стороны сверстников в школе. Еще одна причина – влияние на ребенка депрессивно-аутоагрессивного контента из соцсетей.
Если мы вспомним резонансные случаи, о которых мы говорили в начале беседы, то увидим, что дети-агрессоры не просто так, ни с того ни с сего ("все было совершенно прекрасно, и вдруг", как говорят иногда учителя) взяли в руки оружие и пошли стрелять.
Когда мы начинаем разбираться в ситуации, оказывается, что эти дети испытывали сложности в общении, их травили, они подвергались эмоциональному или физическому насилию. Они просто не смогли иным способом справиться с ситуацией.
Поэтому задача родителей – вовремя заметить тревожные симптомы, показать детям, как другими способами можно справиться с проблемной ситуацией, провести восстановительные процедуры. Сегодня многое известно о том, как предотвратить травлю и насилие в школе.
– Есть ли у вас советы и рекомендации для педагогов?
– Несомненно, уровень психологических служб и психологической грамотности учителей нужно повышать. Но я категорически против того, чтобы винить в трагедиях школьных психологов или учителей, которые недосмотрели за психологическим состоянием ребенка.
В школах нужно внедрять систему профилактики социальных рисков и негативных явлений среди молодежи, но одна система образования с этим не справится. Есть целый ряд ведомств, которые также в этом заинтересованы и должны вести работу по совершенствованию нормативно-правовой базы и ответственности, алгоритмов ранней помощи ребенку при выявлении признаков неблагополучия.
Сейчас только ленивый не указывает учителю, что он должен делать и как он должен наблюдать. Конечно, ребенок проводит значительную часть дня в школе, и педагог видит его ежедневно. Но требовать от учителя, чтобы он предотвращал кризисные ситуации, не совсем верно, потому что их причины могут скрываться в личностных особенностях ребенка, и разобраться в них и помочь может только специалист.
Важно проводить раннее выявление психического и психологического неблагополучия и начинать работать с ребенком с детского сада. Должна быть доступна инфраструктура помощи, включающая специалистов разных уровней. Должно проводиться сопровождение детей и семей в сложных ситуациях. К сожалению, пока с этим есть проблемы.
