В своем интервью певица призналась, почему скрывает лицо своей дочери и за что благодарит бывшего мужа.
— Виктория, последнее время вы очень редко появлялись в СМИ. В чем причина?
— Записывала альбом. Он стал для меня особенным — работая над ним, я ощущала новый уровень легкости. Такой легкости, которую может дать только избавление от чего-то удручающего и негативного. Я очень изменилась за последнее время. И моя музыка это демонстрирует: она стала менее агрессивной и надрывной, более сексуальной.
— Недавно на экраны вышел сериал «Улетный экипаж» с вашим участием. Кино — это новый для вас опыт?
— Абсолютно. Я почти никому не говорила о том, что снимаюсь в фильме. Во-первых, у меня там далеко не основная роль (я играю бывшую жену главного героя). А во-вторых, я жутко волновалась. Безумно сложно выйти из зоны комфорта и решиться сделать то, что тебе абсолютно несвойственно. Я не хотела привлекать внимание публики — вдруг у меня ничего бы не получилось? Я с особым волнением ждала, как отреагируют на мою работу в сериале мама с папой. Они, посмотрев, сказали: «Хорошо, вот только имя Наташа тебе не идет». Ну, думаю, такую критику я переживу.
— Кто вам помогал на съемках?
— Когда мне только пришел запрос на пробу, я была в абсолютной растерянности. Мне говорят: «Сегодня вечером, максимум завтра запись должна быть у нас». А я о таких пробах слышала только от Леши Воробьева. Поэтому первым делом позвонила Катерине Гечмен-Вальдек, продюсеру Алексея: «Катя, что делать?» Она говорит: «Не переживай, все организуем». На следующий день мы встретились с актером Сережей Романовичем, которого Катя попросила мне помочь. Серега потрясающе «разложил» мою героиню, поймал ее психологические особенности — я на протяжении всех съемок пользовалась его наработками.
Пробы, минутную сцену, мы записывали часа полтора, а до этого еще и репетировали. И я очень благодарна людям, которые в трудной для меня ситуации согласились помочь.
А уже на площадке мне помогали режиссер Марюс Вайсберг, актеры Леша Чадов и Наташа Бардо. Надо сказать, что в первый съемочный день от волнения у меня тряслись руки и ноги. Честно призналась, что не знаю, за какие мои заслуги меня утвердили на роль, — я, говорю, вообще не актриса и не понимаю, что у вас тут происходит. Они в ответ: «Не переживай, все нормально. Марюс не будет ругаться — он вообще всегда живет с улыбкой, мы не помним, чтобы он кого-то критиковал». Меня это успокоило. Я ведь очень обижаюсь на критику. Расстраиваюсь. Особенно не приемлю критику в той области, в которой я сама не уверена, и в какой-то момент просто могу опустить руки. Но на моих первых киносъемках все прошло чудесно.
— Будете продолжать эксперименты в этой области?
— Я бы согласилась. Мне очень нравится в кино. Сразу сказала Марюсу: «Если ваш герой захочет вернуться к своей бывшей жене в следующем сезоне, вы знаете, кому позвонить». Единственный момент, который расстраивал: много времени тратится впустую. Мне казалось, что я ничем не занимаюсь, только жду. В течение съемочного дня у меня может быть час или два на площадке, остальное время сижу в своем артистическом вагончике.
Или съемка в Питере, и я должна слетать туда-обратно ради нескольких часов работы. У меня был однажды съемочный день, когда я вообще не покидала аэропорт: прилетела из Москвы в Пулково, снялась прямо там и, не выходя в город, улетела обратно домой. И все время нервничала. «Ребята, — говорю, — у меня скоро рейс, а мы еще ничего не начали снимать, что происходит вообще?» Они успокаивают: «Не волнуйся, все успеем». В таком режиме сложно существовать. Я сейчас очень ценю время и не могу просто сидеть и ничего не делать. С момента появления на свет дочери старюсь использовать его максимально полезно для себя. Либо тратить его на работу, либо на нее, либо, как говорится, на себя любимую.
— Думаю, на себя сейчас вообще не остается времени. Я права?
— Когда дочери исполнилось 2 года и в нашей жизни появился детский сад, стало значительно легче. Я давно уже решила, что быть хорошей мамой важно, но не менее важно не забывать о себе. В ребенке можно раствориться полностью и потерять себя. Притом, что такое растворение на пользу вашим отношениям тоже не пойдет. А потом вы посмотритесь в зеркало и скажете: «Боже, во что я превратилась!»
Так вот, 2 года дочери исполнилось 3 октября, а 4-го мы отправились в садик на пробный день. Дочка осталась там сразу до вечера — уходить не хотела. А я, сдав ее на руки воспитателям, тут же побежала в салон красоты. Конечно, нервничала, но потом почувствовала себя снова девочкой, болтала со всеми мастерами, смеялась. А потом пошла в магазин и купила продукты. Не по интернету заказала, а бродила между полками, останавливалась, выбирала. Это было счастье! (Смеется.)
— Я так понимаю, что с нянями у вас отношения не сложились?
— Не смогла доверить воспитание дочери посторонним людям. Максимум, что могла себе позволить, — поехав с дочкой на съемки, взять с собой няню. Понятно, такой режим был очень непростым для меня — личной жизни не существовало вообще.
— Я не хотела давать никаких интервью, выносить сор из избы. Но случилось так, что за меня это сделал мой бывший супруг. Фото: Дамир Жукенов
Конечно, мои родители всегда готовы помочь, но я не позволила бы себе повесить на них ребенка. Понимаю, насколько они устают на работе. Они востребованные специалисты: мама — программист, папа занимается компьютерной безопасностью, и просто так взять и уволить их, превратить в нянек, было бы неправильно. Поэтому я с таким нетерпением ждала сада.
— Многие мамы боятся отдавать детей в сад, потому что ребенок начинает чаще болеть…
— Знаете, я первые полгода жизни дочки безумно боялась вирусов. Никуда не выходила вообще — болезни мерещились на каждом шагу. Ну и что в итоге? Вирусы заходили к нам домой сами, с каждым новым человеком — с бабушками, докторами, подругами и друзьями. И я решила, что нет никакого смысла превращать малышку в тепличное растение. Она все равно болела, но при этом мы сидели взаперти. И мы стали выходить из дома. И чем больше гуляли, тем меньше ребенок болел. В общем, я решила, что и с садом будет так же.
— Чем дочка любит заниматься в свободное время?
— Вот на днях, например, за тот час, что мы с ней собирались в детский сад, она дважды накрасилась. Я накануне поздно вернулась с вечеринки и оставила в прямом доступе сумку, в которой лежали тушь и помада. Готовила завтрак, отвернулась на пять секунд, смотрю — у нее все лицо и пузо в помаде. Отмыла девочку, одела, собрались в сад. И когда пошла в ванную вымыть руки, она снова залезла в сумку. Нашла еще и тушь. Подкрасила себе брови. Ну, почти попала. С помадой было сложнее. Помадой она измазала все лицо, кофту, стены и дверь. А помады у мамы Вики очень стойкие. С трудом отмылись, пришли в сад со следами былой красоты на лице.
Все-таки девочками рождаются, а не становятся. В 2,5 года мой ребенок ходит на каблуках лучше, чем я: надевает мои туфли и шустро топает по всей квартире.
— Я не доверяю воспитание дочери няням.
— Отношения с другими ребятами в саду у вашей дочки сложились?
— Мне кажется, в этом возрасте дети едва начинают понимать, что можно общаться. Мы ходим в одну группу с девочкой соседки, наши дети росли вместе с первого месяца жизни, но только сейчас начали друг друга воспринимать, пытаться называть по имени, узнавать. Раньше они просто существовали рядом и никак не контактировали.
А вообще, дочка прекрасно себя в саду чувствует — она контактный ребенок. Есть дети, для которых детский сад — шок. Для нее шок — сидеть дома. А в коллективе, наоборот, прекрасно. Может быть, ей это передалось от меня: во время беременности я постоянно путешествовала, гастролировала, вокруг меня были люди, я вела очень активную жизнь. И сейчас девочка себя в своей тарелке чувствует везде — и в самолетах, и в поездах, и в гостиницах.
Я благодарна мирозданию за то, что мне достался именно этот ребенок. Не знаю, как бы я могла жить и работать с другим. Часто беру ее с собой на концерты, на гастроли, если условия позволяют. И знаю, что она от этого получает настоящее удовольствие. А заодно и развитие.
Я не из тех мам, которые стремятся научить ребенка читать раньше, чем ходить, напичкать в нее как можно больше разных знаний, с рождения учить три языка и прочее. Даже с цифрами и буквами пока не очень заморачиваюсь — все выучит в саду. Я хочу показать ей жизнь: любимый Петербург, Ялту, Францию, Черногорию. Делюсь с ней всем, что искренне люблю. И для меня, наверное, это самая важная часть ее развития и обучения. А в какой момент она заговорит предложениями или выучит цвета, не имеет большого значения.
— Вы сознательно приняли решение не показывать публике фотографий дочери и даже не называть ее имени?
— Да. И я благодарна людям, которые это приняли и особо не лезут в нашу жизнь. Понимаете, мне самой нелегко далась публичность. Я очень люблю петь, но тяжело переношу всеобщее пристальное внимание — и тяжело воспринимаю критику в свой адрес, особенно ту, которая льется на меня из Instagram или комментариев в Сети. От тех людей, которые меня не знают, но считают, что имеют право судить.
Но одно дело я — взрослый человек. Другое — маленький ребенок. А ее, если бы я приняла решение постить фотографии дочки, тоже бы задело этой волной. Я не говорю о том, что хочу растить ее в розовых очках и делать вид, что в мире существуют только ромашки, воздушные шарики и прочая красота. Просто пока ребенка надо поберечь. Я вижу, как друзья выкладывают фотографии своих детей и посторонние люди начинают с жаром обсуждать, кто из детей какой-то не такой, косой, кривой, страшненький, глупый. Мне совсем не хочется, чтобы что-то подобное звучало в адрес моей дочери.
— Разговоров о разводе с отцом ребенка вы тоже избегаете?
— Я с самого начала категорически не хотела обсуждать эту тему. Но потом начала натыкаться повсюду на комментарии бывшего мужа, рассказывающего о нашей жизни. Совершенно дикие комментарии. Я решила, что молчать неправильно, и попыталась корректно донести до публики свою точку зрения на то, что произошло. И вот это, как я сейчас понимаю, было ошибкой. Надо было все-таки молчать. А я только подарила ему то, чего он так хотел, — внимание и огласку.
Мне казалось, что все мы взрослые люди и несем ответственность не только за себя, но и за ребенка. Мы можем ругаться, но надо учитывать, что дочь вырастет и когда-нибудь все это прочитает. Поэтому я и не хотела выносить сор из избы. Но случилось так, что за меня это сделал бывший супруг. И сделал, по слухам, в весьма неприятном тоне. Я не читала его интервью, в котором он описал нашу с ним жизнь. До меня долетали только какие-то отрывки — случайно попадались на глаза в интернете. И то, что я прочитала, настолько смешно, что даже обсуждать странно.
— 2 года дочери исполнилось 3 октября, а уже 4-го мы отправились в садик. Фото: instagram.com
Человек, давая такое интервью, унижает прежде всего самого себя. С ним сразу все понятно. Я ему даже благодарна за то, что он снял с меня ответственность. Многие люди, не знающие нас хорошо, не понимали, почему я развелась. Говорили: «Что же ты делаешь, у тебя ребенок, ты должна нести ответственность за семью, а ты капризничаешь». Зато теперь, после выступления его в прессе, все поняли, что я бы сломала судьбу своему ребенку, если бы осталась с ним. Уйдя от мужа, я нас спасла.
Я вынесла урок из всего случившегося. Когда-то я очень верила в чудеса. Верила людям на слово, не замечая, что иногда они гораздо больше болтают языком, чем делают на самом деле. Верила в то, что люди способны меняться, взрослеть, расти. Мне казалось, что, если я дам человеку шанс, он сможет измениться. Оказалось, что нет. Я благодарна мужу за этот урок. Ну и за дочь, конечно. Да и вообще, ни о чем не жалею. А рассуждать о том, что в его словах правда, а что нет, — это не для печати. Это для адвокатов в суде, если уж совсем припрет.
Я прекрасно осознаю, что один человек виноват во всем быть не может и в любом конфликте есть вина обоих. Не бывает такого, что один монстр, а другой божий одуванчик. Но также я знаю, что любого человека можно довести до белого каления. И я тот человек, который не даст в обиду ни себя, ни ребенка. Я буду защищать и защищаться. Хотя надеюсь, что мне это не понадобится.
Я сделала много выводов из этой ситуации, давно уже вышла из нее, у меня другая жизнь, не связанная с этим человеком. И я благодарна ему за то хорошее, что у нас было. Дети, такие как наша дочь, не рождаются в плохих и неискренних отношениях, я это знаю точно. Если была искренность чувств, почему бы это не запечатлеть в памяти и не забыть все плохое. И я очень хочу, чтобы у дочери не осталось никакого негатива.
— Они видятся с папой?
— Видятся, но, к сожалению, не так часто, как я бы этого хотела. А ей сейчас папа нужен все больше. И это заставляет меня плакать, потому что я считаю, что дочь заслуживает лучшего папу. А не такого, который приходит к ней на два часа, делает с ней селфи и исчезает потом на месяц-полтора, обвиняя меня в том, что я не даю ему видеться с ребенком.
Уверена, что у нас с ней все будет хорошо. Если папа не считает нужным общаться с дочерью, мы что-нибудь придумаем. Найдем выход. У нее замечательный дедушка, который всегда рядом. Я думаю, что важнее всего присутствие рядом хорошего мужчины, который покажет, какими должны быть отношения мужчины с женщиной, покажет, что есть любовь и забота.
— Недавно в своем блоге вы спрашивали читателей, какая, по их мнению, разница в возрасте между старшим и младшим ребенком оптимальна…
— Меня очень занимает этот вопрос. Хочу родить второго ребенка, чтобы у моей дочери был брат или сестра. Я люблю петь, люблю сцену — это, безусловно, мое призвание. Но, родив дочь, поняла, что сейчас больше хочу быть мамой и хозяйкой дома. Мне нравится заниматься приятными хлопотами, связанными с хозяйством, проводить время с детьми. Работа важна, она приносит удовольствие, да и помогает оплачивать счета. Кроме меня некому их оплачивать. Поэтому пока я подожду уходить в декрет во второй раз, но эта мысль меня не отпускает, и, надеюсь, в обозримом будущем мечта осуществится.
Оставить комментарий
