—
Наталья, первый вопрос будет касаться вашего мужа. Как он сейчас?
У него все хорошо, он играет спектакли, снимается в кино. Вы представляете, ему будет 88 лет, а он до сих пор востребованный актер. Я смеюсь, что все потому, что кровь из меня сосет, всю молодость! Многие уже написали: «Краско постарела!» Хотя где я старая. Поржала тогда, даже сделала шуточный пост: «Все каждый год молодеют, а Краско стареет и стареет».—
Как проблемы с глазами Ивана Ивановича, удается что-то решить?
Глаза хуже не становятся и не станут. Операцией никто не будет заниматься, потому что в таком возрасте делать ее просто опасно. Ему до сих пор распечатывают тексты большим шрифтом, а я читаю, он на слух запоминает. Хотя недавно муж меня удивил. В одной из комнат мы с моим товарищем затеяли ремонт, и поехали в магазин за недостающей краской, но забыли номер цвета. Я позвонила Ивану и попросила прочесть этот номер, который написан очень мелким шрифтом. Представляете, все увидел! Вот когда надо, то все видит! Не поймешь: то в какой-то момент смотришь, и не может человек читать, а потом раз – и все в норме!
—
Некоторое время назад вы были на одной из телепрограмм, где довольно странно отреагировали, когда Иван Иванович обмолвился о дочке, хотя он говорил об этом много раз!
Внимательно пересмотрите и послушайте, что говорит одна и второй. Его бывшая жена говорит: «Мне нужно пространство для личной жизни, но я хочу вернуть отца детям». То есть пусть Иван Иванович занимается детьми, а я пойду заниматься своими делами. Он ей вторит: «Я разводиться не хочу, но хочу от бывшей жены дочь!» Сидят вдвоем на стульчиках, говорят что-то странное, как мне реагировать на это, что мне делать? —
Но, скажите, зачем вы пошли на связь с этим молодым мужчиной? Или вам нравятся такие?
Мне такие люди не очень нравятся, и мне не хотелось с ним целоваться. Как это вышло, я не могу понять. Я от всего устала, я не хочу новые романы, мне они не нужны. Я люблю интеллектуальных мужчин. В меня сейчас кинут камень те, кто занимается бодибилдингом, но я не люблю таких мужчин. У них чаще всего в голове: правильное питание и что они такие офигенные! Да, красивое тело мотивирует, но ты сдохнешь, твое красивое тело сгниет в гробу, что ты после себя оставишь? Да ничего! Я не говорю, что надо ходить бегемотом, но мне нравятся люди, которые что-то делают, которые трудятся с утра до ночи, профессионалы в своей области, увлекаются чем-то. Плюс запах – у меня были знакомые, которые соответствовали всем критериям, но запах… Каким бы не был человек, но если запах не мой, то нет.
—
Вы довольно рано вышли замуж, тогда думали, что нашли своего человека?
Тогда у меня не было понимания жизни – мне было 19 лет, влюбилась. Я вообще была далека от театра, кроме того, что это была моя мечта. Но и мысли не было, что стану актрисой. Он был другом, который мог понять меня, но не был учителем моим, кем-то особенным. Мы много гуляли, любили выходить на природу, все сводилось больше к хорошему времяпровождению, чем к семье. Ему было 26. А потом передо мной встал театр, у меня получилось поступить в театралку в Питере, и наши отношения закончились.—
Как я понимаю, ваша свекровь вас не любила, как же она дала согласие на брак?
Она меня вообще никогда не воспринимала. Когда мы решили пожениться, то не советовались ни с кем, просто поставили перед фактом людей и все. Никого особо это не волновало – как мы захотели, так мы и сделали. —
Общаетесь с бывшим мужем?
С Романом я пыталась восстановить контакт, но он не хочет. Я однажды сказала, что в любых ссорах виноваты оба, и перекладывать всю вину на меня тоже не надо. Он попрощался со мной и даже, если увидит меня где-то, то никогда не подойдет. —
При этом он никогда не выступал в СМИ и не делал громких заявлений, в отличие от своей мамы…
Но он никогда не пойдет на это, а его мама – это другая песня. —
В этом бесконечном потоке бытовых проблем находится возможность на творчество?
Оно меня и спасает! Вот буквально на днях в моем театре «Травести» мы начали работу над новым спектаклем по пьесе сэра Тома Стоппарда «Изобретение любви». Он – уникальный человек, у него есть мысль, что с течением времени древние тексты доходят к нам не в том виде, в котором писали их авторы: по нерадивости людей, по плохому переводу, по массе других причин. Ни Марк Катулл, ни Овидий не писали всего того, что мы сейчас читаем, до нас дошел максимум 1%. Работаю над третьим томом книги стихов, к тому же собираюсь издать небольшую книжку своих художественных работ. Недавно поняла, что не могу получить патент на собственный стиль, ведь с юридической точки зрения патенты дают на какое-то изобретение, которое потом можно использовать. Поэтому я решила выпустить небольшую книжечку, чтобы потом можно было доказать свои авторские права.
—
Вы играете в независимом театре, а сейчас в обществе идет большая дискуссия о том, что на сцене стало много мата. Как вы относитесь к крепким словам, которые звучат со сцены?
Непросто. Люди чего сейчас только не выдумывают. Вот Иван водил недавно своих детей на «Пьяных» Андрея Могучего, так там сплошные маты, а «Кыся» эта! Да, 20 лет назад, когда спектакль поставили, «Кыся» был революционным, но сейчас. Бывают маты, которые не везде нужны, бывают и к месту, и прикольно звучат. Вот у Нагиева это нормально выходит, а многие просто не умеют этим пользоваться. Мне пару раз со сцены нужно было сказать слово «трахаться», «секс» и я дико смущалась. —
Ваша история с Иваном Краско напоминает историю Джигарханяна и его супруги. Вы следите за тем, что творится у них в семье?
Нет, а зачем? Я и Спартака Мишулина не смотрела и не хочу даже.
—
В одной из программ ваш муж сказал: «Моя цель - продолжить педагогическое воздействие на нее»? Вы сами можете сказать, что за годы жизни с Иваном Ивановичем поменялись?
Да, я стала более деловой, переосмыслила некоторые вещи, иначе стала смотреть на многое. —
Вас то и дело пытаются упрекнуть, что вы живете за счет нынешнего супруга Ивана Ивановича…
У меня есть свои деньги, мы питаемся все-таки вместе, плюс-минус что-то я куплю, что-то он, а так у каждого свои деньги. Я много работаю, зарабатываю. Мы существуем как партнеры и друзья – сказать, что у нас семья мне сейчас тяжело. —
Насколько все-таки сейчас реален ваш развод?
Брачного контракта у нас нет. Развод будет реален, если Иван Иванович придет и сам скажет: «Я хочу развестись». Или «Наталья Николаева предложила, я подумал, почему бы нет». Сама я сейчас тяжело переживаю это: стала хуже себя чувствовать. У меня даже появились мысли переехать от всего этого в другую страну, чтобы меня там никто не знал и не трогал.
—
Насколько все-таки любовь и чувства к мужу еще есть? Ведь есть такая фраза «любовь живет три года».
Она живет вечно. Я люблю его, но эта любовь переродилась в другую. Мы друзья – всегда можем прийти к консенсусу, решить все проблемы. У меня не было такой страстной любови, когда мужчина зажимает женщину к стене в подворотне или они бегают под дождем и целуются под липами. Я люблю Ивана как человека, как живое и дорогое мне существо.
Оставить комментарий
