В четверг не стало Дениса Тена. Когда человек уходит из жизни в столь юном возрасте, всегда бывает сложно подбирать слова. Тем более уходит так жутко – от ножевой раны, полученной от уличных хулиганов в родном городе. После блистательно проведенного ледового шоу, куда, как обычно, приехало множество друзей. Пытаюсь представить себе все это, и на глаза наворачиваются слезы.
Он был совершенно удивительным. Собственно, его шоу – всего лишь один из парадоксов жизни Тена-фигуриста. Создать успешный коммерческий проект в стране, где нет и никогда толком не было фигурного катания – затея архисложная и коммерчески провальная. Об этом скажет любой, кто близок к этому бизнесу. Тену удалось. К нему в Казахстан ехали все, потому что было совершенно невозможно ему отказать. В жестком, порой жестоком и насквозь фальшивом мире большого фигурного катания он был, как огонек, способный всегда поделиться теплом и светом с теми, кто окажется рядом. Настоящим другом. И обладал совершенно несгибаемым характером.
Таким, сколько я его помню, Тен был всегда – с тех самых времен, когда маленьким мальчиком пришел в школу ЦСКА – к Елене Буяновой. Ему прочили тогда совершенно блистательное будущее, подразумевая, что парень станет выступать за Россию. Денис выбрал Казахстан.
И снова парадокс: дважды стать призером чемпионатов мира и завоевать медаль Олимпийских игр, выступая за страну, не имеющую ни традиций, ни своих судей, ни, соответственно, влияния, мог, наверное, только такой, как Тен. Он, похоже, вообще никогда не думал о каких бы то ни было закулисных играх – просто выходил и катался, самозабвенно рисуя лезвиями на льду собственную историю.
На Олимпиаде 2010 года в Ванкувере 16-летний Денис стал самым юным участником мужского турнира. Я, помню, остановила его после проката в микст-зоне, и он совершенно по-взрослому, очень рассудительно, словно взвешивая каждое слово, стал говорить в диктофон:
"Это мои первые Олимпийские игры, и для меня было большой честью здесь выступать. Это такие соревнования, которые каждый спортсмен должен запомнить на всю свою жизнь. На меня возлагался большой груз ответственности, и я считал своим долгом..."
- Подождите, Денис , - остановила его я. - Откуда вы могли знать, что это за соревнования, если они в вашей карьере первые? И кто возложил на вас груз ответственности?
Тен смутился, но тут же заулыбался:
"Я сам на себя его возложил. Много думал о том, как буду выступать, но не отгонял от себя эти мысли. Когда я знаю, что мне предстоит очень ответственный старт, почему-то выступаю спокойнее и лучше.
В том первом интервью Денис с каким-то детским восторгом рассказывал, как впервые в жизни сделал четверной прыжок – за год до Ванкувера, на одной из тренировок в Лос-Анджелесе, где проходил чемпионат мира. Там же катался будущий чемпион ванкуверских Игр Эван Лайсачек.
"Эван всегда был для меня кумиром. Поэтому когда тренер меня спросила, не хочу ли я попробовать прыгнуть четверной, я тут же пошел на прыжок. Он получился. И в этот момент я услышал, что Лайсачек мне аплодирует. Это было для меня каким-то запредельным счастьем, - признался тогда Денис.
Но когда я спросила, будет ли он болеть за Лайсачека в Ванкувере сильнее, чем за других, Тен сказал:
"Видите ли, в чем дело... При том, что Эван действительно является моим кумиром, я всегда болею не за конкретного спортсмена, а прежде всего за хорошее катание. Так было даже в те времена, когда соперничали Алексей Ягудин и Евгений Плющенко. Ни разу не случалось так, чтобы я болел за одного и желал неудачи другому…"
Позже я много раз думала о том, что фигурное катание для Дениса – это не просто вид спорта, в котором ему принадлежит одна из ярких ролей, а миссия. Ведь если разобраться, он постоянно совершал невозможное. Менял тренеров, но никогда не сжигал за собой мосты. Самостоятельно выстраивал собственную жизнь, но никогда не отказывал в помощи тем, кто хотел идти следом. Переживал неудачи и снова возвращался на лед, вопреки чужим предсказаниям.
Десять месяцев назад мы наконец нашли время поговорить по душам. Тен восстанавливался после тяжелейшей и на самом деле не слишком совместимой с большим спортом травмы, полученной летом, но для себя решил: пропускать олимпийский сезон он не станет. Все-таки Олимпиада в Пхенчхане была для него не просто Играми, а выступлением на родине предков, данью уважения к тем, кто когда-то дал ему жизнь. Мне он тогда сказал:
"Моя жизнь всегда складывалась таким образом, что приходилось мыслить и принимать решения самостоятельно – начиная с тех самых пор, как в десять лет начал серьезно тренироваться. Тогда мне казалось, что моя жизнь – это только фигурное катание и ничего больше. Стефан Ламбьель, когда мы работали вместе, называл меня в шутку "Википедия фигурного катания": начиная с 1995 года, я знал о фигурном катании абсолютно все, помнил все статистические данные. Еще тренируясь в Москве, я скачал на свой гаджет прокаты всех сильнейших на тот момент спортсменов и смотрел их, даже надевая коньки в раздевалке. Еще большую самостоятельность я обрел, когда уехал тренироваться в Америку. Сейчас понимаю, что в моем спортивном становлении участвовало гораздо больше людей, чем можно предполагать. Начиная от родителей: папа всегда собственноручно точил мне коньки, причем сам купил точильный станок и научился всему самостоятельно, читая специальную литературу, мама водила во всевозможные кружки и секции. У нас, думаю, раньше всех в Казахстане появилось спутниковое телевидение – родители установили тарелку, чтобы я мог смотреть соревнования по фигурному катанию. В мой жуткий фанатизм постепенно втянулась вся семья. Спортивный успех – это ведь как карточный домик: достаточно вынуть всего одну карту, чтобы конструкция не сложилась…"
Еще один парадокс: при столь всепоглощающей любви к фигурному катанию Тен очень быстро перерос рамки льда. Собственно, он никогда и не был фанатиком в общепринятом смысле этого слова. Скорее, был фанатом жизни – во всех ее проявлениях. Интересовался огромным количеством самых разных вещей, хотя это, скорее, было заслугой мамы. Она считала, что образование – это неотъемлемая часть развития личности, поэтому даже когда семья переехала в Москву, отдала сына не в спортивную школу, а в обычную. Денис закончил пять классов музыкальной школы, пел в хоре, занимался танцами и живописью, осваивал карате и тхэквондо, прекрасно плавал.
"Мне мама в свое время доходчиво объяснила, что, когда спортсмен катается на льду, его мысли очень хорошо видны зрителю. И ведь это действительно так. Поэтому желание продолжать развиваться не только на льду со временем превратилось для меня в образ жизни. Вообще считаю, что спорт не должен становиться самоцелью. Это, скорее, стартап, взлетная полоса. Возможно, я понял это слишком рано и научился организовывать свою жизнь таким образом, чтобы времени хватало на все", - говорил он в том интервью…
И дернул же его черт погнаться за теми воришками, решившими скрутить зеркала с машины…
Нечто очень похожее однажды случилось с двукратным олимпийским чемпионом по прыжкам в воду Дмитрием Саутиным. Тогда, впрочем, он еще не был столь знаменит , всего лишь выиграл чемпионат Европы. И в совершенно безобидной ситуации, в родном Воронеже, сцепившись слово за слово с компанией подвыпивших ровесников на автобусной остановке, получил больше десятка ударов ножом. Один из этих ударов пришелся в верхнюю часть бедра – перебил артерию. Просто Саутину повезло больше – потеря крови, когда его доставили в больницу, не успела стать критической…
И снова память возвращает к последнему разговору с фигуристом.
"Когда количество разнообразных четверных прыжков стало накручиваться, как снежный ком, и все мы оказались втянуты в этот процесс, я вдруг понял, что в мои планы не входит в этот водоворот бросаться. В моей жизни случалось слишком много "пустых" соревнований. Победы были яркими и запоминающимися, как хэппи энд в голливудском фильме. Так было на чемпионате мира-2013 в Лондоне, где я стал вторым, да и в олимпийском сезоне-2014 я катался после того, как попал в аварию, мне занесли инфекцию, я долго выкарабкивался из всего этого, потом сломал коньки – выступал в разных ботинках... А поражений даже не помню, если честно. Если спросите, какое место я занял в 2016 году Бостоне или на последнем чемпионате мира в Хельсинки, не отвечу. И сейчас мне просто грустно понимать, что в моей карьере были эти выступления. Где я не говорил с залом, со зрителями. Однажды я прочитал слова: "Болельщики могут простить поражение, но никогда не простят равнодушия". И, знаете, я задумался: как много в фигурном катании было победителей тех или иных соревнований, которые вообще ничем никому не запомнились. Я не хотел бы стать одним из них. Наверное, это и есть моя основная цель – запомниться людям тем, что я делаю на льду, оставить за собой слово…"
Спасибо тебе, Денис! Ты всегда был честен – с болельщиками, с друзьями, с теми, кто учил тебя кататься, со всем миром, который уготавливал для тебя все новые и новые испытания, зная, что ты сумеешь выдержать их с достоинством. И как же до боли пророчески сейчас воспринимается твоя совсем недавняя фраза: "Человек способен преодолеть гораздо больше, чем ему кажется. Просто иногда ему не позволяет это его тело…"
