Тезисы: — По возвращении президента США Дональда Трампа на саммит НАТО мы вновь увидим ряд знакомых переговорных тактик, которые, скорее всего, еще больше усугубят пропасть между Белым домом и его союзниками в сфере создания безопасности. — В то время как отношения США с западными европейскими державами будут оставаться напряженными, восточно-европейские союзники попытаются укрепить свои связи в сфере безопасности и энергетики с Вашингтоном, в надежде под шумок добиться сближения США и России. — Хотя переговоры с Москвой по многим вопросам и могли бы послужить ряду стратегических целей, этим планам может сильно навредить потенциальная ситуация, когда Белый дом непреднамеренно сыграет на руку Кремлю, разделив Запад. Во время еще одного саммита НАТО пресса на этой неделе будет вести активные поиски новых достойных истории сцен, которые американский президент Дональд Трамп сможет внести в свое портфолио, посвященное трансатлантическим отношениям. Оттолкнет ли президент лидера маленькой балканской страны ради удачного снимка, как в 2017 году? Будет ли аудитория громко протестовать, когда он уклонится от подписания очередного совместного заявления? После нескольких подобных саммитов «шок и трепет», вызываемый Трампом, становится ужасно предсказуемым. И ни одного лидера так не порадуют напряженные трансатлантические отношения, как российского президента Владимира Путина, который встретится с Трампом сразу после саммита НАТО.
Этап 1: Зацикливание на цифрах В Брюсселе на собрании НАТО будет разворачиваться уже знакомая картина. По нескольким твитам американского президента мы уже поняли, что вновь увидим чрезмерное внимание к подсчетам расходов, непропорционально раздутое в попытках построить действующую стратегическую аргументацию. Точно так же, как Белый дом Трампа одержимо ссылается на дефицит торгового баланса, чтобы оправдать пошлины, игнорируя при этом значительный и стабильный рост торговли в сфере услуг, американский президент снова будет обвинять своих европейских партнеров по обеспечению безопасности в том, что те не смогли потратить минимальные 2 % от своего внутреннего валового продукта на оборону. Это требование изначально основано на старом и разумном доводе американцев, что европейские союзники должны брать на себя больше расходов по обеспечению безопасности в НАТО. Эти обязательства включают в себя не только общие траты на оборону, но и отправку войск и вооружений в зоны конфликтов, которые касаются всех, а также участие в разворачивании системы противоракетной обороны, возглавляемой США, логистической поддержке и инвестициях в развитие инновационных технологий.
Но чрезмерное сосредоточение на одной мало что отражающей цифре не имеет практически никакого смысла. Поэтому такая экономически слабая страна как Греция, чей военный бюджет в основном покрывает пенсии и зарплаты, которые приносят мало пользы коллективной обороне блока, получает одобрение Дяди Сэма, превышая в своих тратах 2 %-ный порог. В то время как Франция, которая взяла на себя инициативу по рационализации европейской обороны для повышения ее эффективности и расширения военного присутствия за рубежом, а также старательно принимала разные меры для того, чтобы Великобритания осталась ключевым элементом европейской защиты несмотря на выход из Союза, технически не проходит по показателю в 2 %. Европейские члены НАТО будут скрипеть зубами, когда американский президент начнет им читать лекцию по поводу того, сколько они должны тратить на оборону, когда сами они будут пытаться направить разговор на более общие проблемы и приоритеты оборонной интеграции блока.
Этап 2: Преувеличение угроз Так же от президента можно ожидать, что он будет раздувать угрозы, чтобы убедить европейцев выполнить его узконаправленные требования. В прошлом году члены НАТО были очень взволнованы тем, что президент Трамп с большой задержкой одобрил принцип коллективной обороны, закрепленный в пятой статье устава альянса. В этом году паранойя относительно готовности США участвовать в европейской обороне связана с утечкой информации, согласно которой президент сомневается в целесообразности присутствия 35 000 американских военных в Германии. Для ясности, США не собираются резко лишать своих войск ключевой узел обороны Европы. Однако они непрерывно снижали свое военное присутствие в Германии с момента окончания холодной войны. Вашингтон пересмотрел интенсивность этого снижения, когда Россия в 2014 аннексировала Крым. От жесткой структуры сил, опирающейся на постоянные базы, США переходят к так называемой модели «с пятки на носок», в рамках которой войска передового развертывания будут на основе ротации постоянно обеспечивать гибкое военное присутствие на восточном фланге Европы. Вот только убедить такие страны, как Германия, которая была более осмотрительна в своих отношениях с Москвой, а также в сфере собственных расходов на оборону, взять на себя часть трат на все эти передвижения, было непросто. В то же время более уязвимые страны, которые расположены в непосредственной близости от России, например, Польша и Литва, настаивают на том, чтобы у них оставались перманентные базы США. Польша, умело используя на слабость Белого дома к подсчетам расходов, даже предложила взять на себя большую часть трат на постоянную американскую базу. Учитывая, что США рассматривают варианты корректировки своих силовых структур в Европе, чтобы сохранять контроль над Россией и иметь возможность награждать своих наиболее старательных союзников в сфере безопасности, по логике дальнейшая консолидация сил в Германии может быть учтена в их соображения по этому поводу. Несмотря на это Трамп характеризует военное присутствие США в Европе как чересчур щедрую услугу своим «союзникам-халявщикам», например, Германии, что лишь увеличивает список претензий, которые у него есть к Берлину. Более мягкий подход канцлера Германии Ангелы Меркель спровоцировал упреки в ее адрес со стороны американского президента, а так же чуть не стоил ей ее собственного правительства. И на этом список почти экзистенциальных угроз для правительства Меркель не заканчивается. Трамп часто ругал Германию за поддержание активного сальдо торгового баланса на закрытом рынке ЕС. Он угрожал ввести 25 %-ные пошлины на автомобили и автомобильные запчасти, что особенно сильно ударило бы по немецким производителям, которые в 2017 году получили на автомобильном рынке прибыль в 16,7 миллиардов долларов. По данным Института экономических исследований в Мюнхене, американские пошлины на продукты автомобильной индустрии причинили бы Германии убытки примерно в пять миллиардов долларов. Даже если бы Германия захотела сгладить угрозу такого варианта развития событий, предложив понизить пошлины ЕС в соответствии с уровнем США, Меркель пришлось бы выдержать трудную борьбу, пытаясь достигнуть консенсуса с остальными членами Союза по поводу льготных торговых условий, поскольку страны вроде Франции, Испании и Италии не видят особенных оснований идти на такие уступки США.
Этап 3: Переговоры… Может быть? Неотступная концентрация внимания на примитивных подсчетах расходов в сочетании с большими угрозами, теоретически, могла бы в конечном итоге заложить основу для конструктивных переговоров. Но вот какие вопросы особенно беспокоят союзников США по работе над безопасностью. То, как резко Белый дом вышел из Парижского климатического соглашения и Иранского ядерного соглашения, а также решил отказаться от льгот и внезапно ввести пошлины на сталь и алюминий для своих союзников, свидетельствует о том, что потенциальные возможности достигнуть положительных результатов в переговорах с администрацией Трампа резко ограничены, когда на кону стоят идеологические убеждения. И пусть даже ответные пошлины сейчас обременяют фермеров США, пока что еще неясно, какие еще экономические тяготы готов вытерпеть Белый дом в своем стремлении хранить верность обещаниям, данным во время избирательной кампании Трампа. Европейские союзники НАТО могут пока порадоваться хотя бы тому, что по-прежнему крепки институциональные связи между США и их партнерами по НАТО, и это не позволит президенту выбить почву из-под ног критически важного трансатлантического альянса. Но в сфере торговли, где президент располагает экстраординарными исполнительными полномочиями и где проверки конгресса проводятся очень медленно, экономические основания отношений с США будут оставаться шаткими.
Российская загадка Пока Трамп топчется по Европе, российский президент Владимир Путин будет терпеливо ждать за пределами НАТО в Хельсинки, где у этих двоих на 16 июля назначена встреча. Основной элемент российской геополитики — это создание предпосылок для раскола в трансатлантических отношениях, чтобы не позволять Западному блоку чинить препятствия Москве. Так что склонность президента США открыто ссориться со своими европейскими союзниками естественным образом способствует воплощению в жизнь стратегии Москвы. Но такой нестандартный президент в Белом доме не станет панацеей от всех бед для России. Судорожное стремление Москвы к безопасности на европейском континенте не может быть удовлетворено, и ее постоянно преследует паранойя по поводу намерений Запада. Это ощущение небезопасности тем более изматывает, поскольку дома Москва одновременно сталкивается с тем, что новое поколение сомневается в необходимости удовлетворять потребности Путина в абсолютном контроле. В то же время геополитическая динамика в Евразии дает Москве немного пространства для маневра, чтобы разобраться с этими проблемами. К западу от России с поощрения американского президента продолжает дробиться Европа. К востоку от России Китай наращивает значительные экономические, военные и технологические силы, чтобы бросить вызов возглавляемому США миропорядку. Несмотря на то, что на протяжении истории между евразийскими силами царила враждебность, Китай и Россия теперь находят точки соприкосновения, чтобы создать противовес США в формирующемся сейчас многополярном мире. Вне зависимости от того, кто в данный момент руководит из Белого дома, в геополитической ДНК США прописано стремление препятствовать развитию евразийской гегемонии. Поскольку Китай — явно более устойчивая угроза, США имеет смысл сделать все возможное, чтобы помешать формированию новой оси между Москвой и Пекином. Таким образом, что бы там ни кричали насчет предстоящей встречи Трампа с Путиным, существует определенная стратегическая плоскость для диалога между США и Россией по целому ряду вопросов, включая реставрацию и обновление важных соглашений о контроле над вооружениями, установлению обоюдных ограничений на наращивание военных сил, прояснению вопросов по Сирии и Ирану, выходу из тупика, в который зашла ситуация на востоке Украины, созданию плана по денуклеаризации Северной Кореи и обсуждению цены смягчения санкций. Несмотря на то, что все эти темы пронизаны разнообразными ограничениями, от проверок конгресса и других институтов до нестабильности российского влияния таких районах боевых действий как Сирия, не все они обречены оставаться в тупике. Однако то, как США имеет дело с Россией, будет по-прежнему непосредственно влиять на баланс сил на Европейском континенте. И вот тут-то стратегия Трампа сталкивается с трудностями. Великобритания слишком занята своим «разводом» с Европейским союзом, чтобы принимать на себя свою традиционную балансирующую роль. Это выводит из строя одну из опор триады мощнейших европейских держав, оставив встревоженных Францию и Германию вдвоем пытаться не допустить, чтобы Континент погрузился в конфликт по чересчур уже знакомой всем схеме. Евросоюз, у которого была амбициозная задача избавить Континент от конфликтов, по-прежнему остается в осаде множества скептически относящихся к нему сил, которые пытаются вернуть независимость от переживающего кризис бюрократического аппарата в Брюсселе. Любой, кто внимательно следит за развитием европейской истории, прекрасно понимает, что одна бюрократия не может объединить разрываемый соперничающими силами и националистическими импульсами континент. Но одно дело, когда президент США признает эту неудобную реальность и действует в ее рамках, не теряя из виду основной сути: сохранение баланса сил в Европе по-прежнему очень важно для США, чтобы иметь возможность справляться с растущей конкуренцией со стороны России и Китая, а также любыми периферийными распрями, которые могут возникнуть. И совсем другое дело, когда он активно подливает масла на националистические угли на Континенте и способствует развалу блока торговой травлей и угрозами в отношении безопасности сделок. Совершать последнее — значит, играть с огнем.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
