Сегодня Португалия обладает достаточным авторитетом в ЕС, чтобы играть ключевую роль в обсуждении будущего Союза. Решение Португалии из предосторожности отказаться от согласованных действий, которыми ряд европейских государств отреагировал на химическую атаку, совершенную в отношении Сергея и Юлии Скрипаль, вызвало бурную дискуссию — беспрецедентную со времен войны в Ираке в 2003 году — касаемо португальской внешней политики. И ее можно только приветствовать. К сожалению, основное внимание в этой полемике уделяется «таинственной» позиции португальцев, а не обсуждению политики Евросоюза в отношении России. Последняя строится на постоянных поисках баланса между политикой санкций, проводимой с 2014 года после аннексии Крыма, и диалогом, примером которого являются Минские соглашения, но ввиду разногласий между государствами-членами выстраивать ее сегодня довольно трудно. Я не думаю, что в нынешних дебатах уместно подчеркивать двусторонние отношения Португалии и России, поскольку способность Португалии влиять на разрешение российского вопроса представляется правдоподобной только в рамках ЕС. Но не стоит думать, что Португалии, находящейся на краю Европы, нечего сказать об отношениях с Россией и что она должна автоматически присоединяться к своим союзникам или оставаться в робкой изоляции. Самым болезненным случаем непродуманной солидарности стал для нас саммит на Азорских островах в 2003 году, положивший начало преступной войне в Ираке. Наследие изоляционизма оказалось еще тяжелее, потому что именно из-за него нас не коснулись политические преобразования, последовавшие после Второй мировой войны, что способствовало процветанию диктатуры Салазара. Изоляционизм никогда не служил и не служит интересам Португалии, и следствием его триумфа было бы отстранение Португалии от поисков решения наиболее серьезной проблемы, которая затрагивает сегодня Европу и касается ее безопасности: отношений с Россией. Путин утвердил свою власть посредством националистического дискурса, и популярность нынешнего президента проистекает из убежденности многих его соотечественников в том, что при нем Россия вернула себе статус великой державы. Националистическая риторика, в соответствии с которой Россия предстает страной, вечно находящейся в осаде и утверждающей свою власть перед лицом агрессивного Запада, сделала Путина героем националистов, особенно после украинского кризиса 2014 года.
Популистское националистическое движение, которое пользуется некоторым успехом в самых разных странах Европы, находит в Путине активного союзника (достаточно вспомнить поддержку, оказанную им Марин Ле Пен). Очевидно, что с Путиным никак не связаны успехи и неудачи националистических течений на выборах. Популизм растет в условиях кризиса демократий, но эта поддержка является признаком сближения интересов различных популистских течений с моделью общества, которую они хотят построить: имеется в виду нелиберальная демократия, которую, ссылаясь на российский пример, защищает венгерский лидер Виктор Орбан — система с более или менее свободными выборами, но без гарантий уважения основных прав человека и нормального функционирования верховенства закона. Если учесть, что националисты находятся у власти в нескольких европейских странах и что, возможно, они возглавят правительство Италии, можно без труда заключить, что российский вопрос перестал быть исключительно вопросом международной политики и должен рассматриваться как элемент будущего демократии. Представляется разумным сказать Путину, что не все позволено, что существуют правила международного поведения, которые требуется соблюдать, особенно после аннексии Крыма и жестоких бомбардировок гражданского населения в сирийских городах. Мы рискуем вернуться к тем временам, когда считалось нормой применение силы против гражданских лиц с целью заставить врага капитулировать, даже когда к этим методам прибегали демократические державы — вспомним Дрезден и Хиросиму. Первая причина, по которой Европейский союз должен дать решительный и единодушный ответ на авантюризм Путина, это защита правил международного поведения, которые обеспечивают мирные отношения между государствами. Атака в Солсбери — последняя в серии нападений на российских граждан в Великобритании, ставшей финансовым центром для российской олигархии. Американское вмешательство в Ираке до основания потрясло международный порядок, который сегодня распадается на части при активном содействии Дональда Трампа. Правда огромная ответственность за возвращение к закону джунглей в международных отношениях, которая лежит на Соединенных Штатах, никак не оправдывает Путина. Высылка дипломатов — это сильный и одновременно ограниченный политический жест. Чтобы сделать российские финансовые операции в Европе прозрачными, необходимы серьезные меры, пусть кому-то это и не придется по душе. Воздействие предпринятых западной дипломатией мер проистекает из достигнутого уровня единства, который, безусловно, не ускользнет от Путина. Если уж и Дональд Трамп был вынужден пойти на это несмотря на свое очевидное сочувствие Путину и неуважение к международным правилам, тем лучше для Европы. Совершенные в Великобритании преступления также поднимают вопрос о правах человека и необходимости включить их во внешнеполитическую повестку дня, как это сделал в 1970-е годы президент Картер и как это сделала Португалия в ходе своей довольно эффективной защиты Восточного Тимора. Права человека пока еще не являются важным компонентом внешней политики Португалии, о чем свидетельствуют общие для всех бывших колониальных держав трудности в решении проблем вроде Анголы или того, как принимали в Португалии генерала Ас-Сиси. Министр иностранных дел заявил о необходимости диалога с Россией, и он должен быть обязательной составляющей последовательной и эффективной европейской политики. Мы заинтересованы в том, чтобы избежать новой европейской биполярности и установить стабильные отношения с Россией. Путин ради спасения режима может быть заинтересован в новой холодной войне, которая по душе России, мнящей себя великой державой, однако нам, европейцам, она ни к чему. В свете огромного недоверия международной общественности после случая сфабрикованной Соединенными Штатами информации об Ираке важно серьезно подойти к расследованию ядовитого вещества, примененного против Скрипаля и его дочери, и попытаться ускорить его ход при участии Организации по запрещению химического оружия. Предложенная Горбачевым утопическая идея единого европейского дома от Лиссабона до Владивостока сегодня должна быть обозримой целью для Европейского союза. Чтобы достичь ее, недостаточно сдерживать воинственную политику Путина — необходимо понять смысл его постоянных заявлений о том, что неуважение к международному порядку проявляет прежде всего сам Запад, и предложить обсуждение нового европейского порядка, основываясь на осознании того, что, если европейцы законным образом заинтересованы в безопасности, русские тоже имеют такие интересы, а это предполагает обсуждение границ расширения НАТО. Диалог с Россией также важен для сохранения в силе ядерной сделки с Ираном, поскольку здесь именно Москве, а не Вашингтону в большей степени близки европейские позиции. Сегодня Португалия обладает достаточным авторитетом в ЕС, чтобы играть ключевую роль в обсуждении будущего Союза. Однако, чтобы взять на себя эту роль, страна обязана выполнять свои европейские обязательства во всех областях: как в области экономики и финансов, так и в вопросах, касающихся политики и безопасности.
Алвару Вашконселуш — бывший директор Института исследований в области безопасности ЕС
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
Оставить комментарий
