МОСКВА, 29 июн. Первая полноформатная встреча лидеров России и США Владимира Путина и Дональда Трампа пройдет в Хельсинки в середине июля.
О необходимости организовать подобный саммит и недостаточности формата общения "на ногах" во время многосторонних мероприятий на высшем уровне начали говорить еще два года назад — после прихода Трампа к власти. Обеим сторонам нужно было искать выход из кризиса, куда их завела политика администрации предыдущего президента США Барака Обамы — по оценке некоторых экспертов, отношения Москвы и Вашингтона стали хуже, чем в самые сложные годы холодной войны.
Дипломатические войны, риски возникновения новой гонки вооружений, нерешенные вопросы стратегической стабильности, недопонимания по ключевым вопросам международных отношений, начиная с принципов устройства мира и заканчивая урегулированием кризисов в горячих точках — на Украине, в Сирии, вокруг Ирана и КНДР, — предметов для разговора на самом высоком уровне накопилось более чем достаточно.
Пока Хельсински готовится в четвертый раз стать площадкой для встречи лидеров двух держав, РИА Новости вспоминает, почему этот город сумел стать символом примирения, казалось бы, непримиримых противников и как несколько десятилетий назад помог завершить холодную войну.
Выбор места встречи Трампа и Путина пал на Финляндию не просто так — лидеры СССР, а потом и России встречались с президентами США в Хельсинки не раз. Страна долгое время занимает нейтральную позицию, входя в состав ЕС, поддерживая отношения как с США и НАТО, не являясь при этом членом альянса, так и с Россией.
Финский нейтралитет стал формироваться после Второй мировой войны. Первым шагом было подписание мирного договора с СССР, согласно которому не только подтверждалась передача части территорий Советскому Союзу, но и закреплялось обязательство сторон не вступать в союзы и коалиции, направленные друг против друга. После этого страны заключили еще один договор, подтверждающий намерение Финляндии оставаться в стороне от противоречий великих держав. Таким образом, Хельсинки сумел, не испортив отношений со своим соседом, избежать присоединения к блокам, формировавшимся в Европе, отказаться от участия в гонке вооружений и выступать за развитие сотрудничества между всеми государствами ради общей безопасности.
Такая политика позволила Финляндии стать своего рода мостом между советским и западным лагерями во времена затянувшейся холодной войны. Именно здесь в 1975 году, впервые за несколько столетий, за одним столом собрались лидеры 35 государств, чтобы обсудить вопросы европейской безопасности и сотрудничества. Подписанные тогда Хельсинкские соглашения закрепили послевоенные границы в Европе и политические итоги Второй мировой войны. В ходе конференции была подписана, в том числе лидерами СССР и США, Всеобщая декларация прав человека и заложены основы организации, которая в будущем трансформировалась в ОБСЕ. Все это стало началом конца холодной войны и придало новый импульс политике разрядки.
Тогда же на полях совещания по сотрудничеству и безопасности в Европе встретились американский президент Джеральд Форд и генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев.
Назвать прорывным первый советско-американский саммит в Хельсинки сложно, но гораздо важнее, что здесь были созданы условия, чтобы все лидеры, участвовавшие в Хельсинкской конференции, подписали пакет соглашений, принципы которых уважаются и сегодня. По воспоминаниям бывшего посла СССР в Вашингтоне Анатолия Добрынина, на полях конференции Брежнев и Форд встречались несколько раз, в основном для обсуждения вопросов ограничения стратегических вооружений — США тогда активно развивали производство крылатых ракет, СССР создавал новые бомбардировщики, — такое развитие ситуации беспокоило каждую из сторон.
"Длительная беседа в Хельсинки между Брежневым и Фордом не привела к компромиссному решению этих вопросов. Были, правда, достигнуты некоторые договоренности по отдельным вопросам, но они не устраняли принципиальное разногласие", — напишет Добрынин в своих мемуарах.
Не была тогда достигнута договоренность и об ожидаемом визите Брежнева в США, но в любом случае хельсинкские личные беседы двух лидеров не дали наметившемуся диалогу затормозиться.
Вторая российско-американская встреча, организованная в Хельсинки, прошла между Джорджем Бушем и Михаилом Горбачевым в разгар кувейтского кризиса 1990 года и имела важное значение для дальнейшего развития событий. Относиться к достигнутым тогда договоренностям (согласно которым СССР фактически развязал руки США на военные действия в связи с оккупацией Ираком Кувейта) можно по-разному, однако принятый по итогам переговоров между Бушем и Горбачевым документ имел важное политическое значение — лидеры СССР и США продемонстрировали общую линию в отношении Ирака.
Бывший тогда помощником президента СССР Анатолий Черняев потом вспоминал этот разговор "как большой и серьезный". "Цель для обоих была общей — действовать так, чтобы разрешение персидского кризиса послужило закреплению нового характера советско-американских отношений и продвижению к новому мировому порядку. Горбачев считал, что этой цели можно достигнуть, исключив военный вариант. <…> Буш соглашался с предпочтительностью политического решения, но не верил в такую возможность и откровенно говорил об этом", — писал Черняев.
Через семь лет Хельсинки снова стал местом встречи президентов — на этот раз России и США — Бориса Ельцина и Билла Клинтона. Основной темой вновь стали вопросы контроля над вооружениями и деятельность НАТО. Тогда в марте 1997-го в Хельсинки впервые обсуждалось предложение о разработке Договора по сокращению стратегических и наступательных вооружений, более известного как СНВ-3. И хотя подписан он был в спустя 13 лет уже другими президентами, в другом городе и в ином виде, встреча Клинтона и Ельцина положила начало разработке договора, который, несмотря на все сложности, по-прежнему остается краеугольным камнем мировой стабильности.
По мнению генерального директора Российского совета по международным делам Анатолия Торукнова, само по себе место встречи не может сыграть основную роль в успехе или неудаче российско-американского саммита. С учетом того, что Финляндия остается нейтральной страной, а отношения и у Путина, и у Трампа с президентом Саули Ниинистё складываются уважительные, то в целом "фон для переговоров будет благоприятным", считает эксперт.
"Этот город в большей степени ассоциируется с подписанием заключительного Хельсинкского акта 1975 года — это была первая попытка воссоединения Европы, десять принципов, которые до сих пор считаются основой европейской безопасности. В этом смысле — символизм в выборе города есть", — подчеркнул Торукнов.
Бывший замгенсека ООН Сергей Орджоникидзе согласен, что "если суеверно подходить, то Хельсинки хорошее место, потому что предыдущие встречи на высшем уровне были позитивные".
"Встретиться можно где угодно, это уже детали. Можно говорить о некоем символизме. Опять же, если вспомнить знаменитый Хельсинкский заключительный акт — он был заключен именно там. Но на самом деле совершенно не принципиально, где встречаться — в Хельсинки, Вене или в Швейцарии. Это далеко не самое главное. Главное, чтобы были достигнуты определенные подвижки по основополагающим вопросам. Ведь у нас своя повестка дня, а у американцев — своя", — считает Орджоникидзе.
При этом, по словам Кортунова, нужно понимать, что первая встреча, особенно с учетом того, что она готовится в очень оперативном режиме, не может привести к каким-то судьбоносным решениям или как-то прямым образом изменить отношения Москвы и Вашингтона.
"Поэтому цели, которые перед ней реально ставятся, должны быть более скромными и критерии успеха должны быть не очень жесткими", — считает он.
"Хочу добавить, что если говорить о Хельсинки, то сейчас Финляндия является председателем Арктического совета, куда входят Россия, США и другие приарктические государства. И арктическое сотрудничество является одной из сфер, где Россия и США, даже в нынешних условиях, взаимодействуют с высокой эффективностью. Первая встреча лидеров предполагает изменение вектора отношений — нужно попытаться негативный тренд, который сейчас, к сожалению, является основным, изменить на позитивный. Есть прецеденты — мы знаем, как подобные саммиты в прошлом такую функцию выполняли. Сейчас ситуация, конечно, сложнее, чем она была раньше, но тем не менее в политике все возможно", — заключил эксперт.
