МОСКВА, 13 мая, Александр Чернышев. Променяли карьеру и большую зарплату на пляж — и не пожалели о своем решении. Многие из дауншифтеров потеряли все, прошли через нищету, болезни и освоили новые профессии, чтобы получить место под солнцем. Как рисковые россияне начинали новую жизнь в дальних уголках планеты — в материале РИА Новости.
Впервые я побывал в Индии, когда мне было шесть: отец работал журналистом, мы прожили там четыре года. Потом переехали в Москву. Я хотел стать актером, но девяностые диктовали свои правила. Оказался в бизнесе — продавал венгерские консервы, открыл два майонезных завода. В начале 2000-х дела шли плохо, и друг помог мне устроиться советником по корпоративным вопросам в ИФД "Капиталъ". Деньги там крутились немаленькие, но и конкуренция была очень жесткая: люди готовы были перегрызть друг другу горло.
Такая атмосфера вогнала меня на несколько лет в глубокую депрессию, и мы с женой все чаще задумывались о жизни в другой стране. Она, конечно, боялась — на руках трехгодовалый сын, но понимала, что в моем состоянии нужно сменить обстановку.
Так и живу: по ночам йогурты, днем — иголки. В этот сезон проработал 144 дня по 12 часов без единого выходного. Зато можем позволить себе путешествия: с семьей исколесили всю Азию, побывали в Мексике, на Кубе, в Новой Зеландии.
Последнее время каждый год летом приезжаем в Россию. Природа в Индии хоть и сказочная, но летом уж слишком буйная: дожди льют стеной, электричества нет из-за того, что ливень сносит провода, на скутере до магазина не добраться. Правда, на родине ноги быстро начинают болеть — привык ходить босиком по песку, а не в ботинках по асфальту.
В Индии ты не станешь своим — навсегда иностранец. Впрочем, сына это не беспокоит: он ходит в местную школу, а параллельно сдает экзамены через интернет в российской. Мы с женой решили, что отечественный аттестат ему не помешает — кто знает, где он захочет жить.
Родом я из Новосибирска, и хотя с 2014 года там не живу, гордо называю себя сибирячкой. Город красивый, а вот солнца не хватало. Доработала почти до пенсии, но захотелось длительного отпуска в теплой стране.
Когда-то я была простой продавщицей в киоске печати, потом прилично продвинулась по служебной лестнице. В моем подчинении в какой-то момент было шестьдесят человек, повысили до другой руководящей должности: отдел из десяти человек, работа с поставщиками и аналитикой. Все это я делала с закрытыми глазами, а потом заметила, что мое отсутствие никак не влияет на качество работы — умела держать руку на пульсе даже издалека.
Три дня я не находил себе места, на четвертый индианка позвонила и предложила встретиться. Не помня себя, я собрался и поехал, гнал так, что по дороге чуть не разбился насмерть и искорежил скутер.
Хотя по-английски я тогда почти не говорил, мы каким-то образом проболтали часов восемь. Выяснилось, что отношения с тем парнем не делали ее счастливой. Я не стал медлить и позвал девушку в свою жизнь навсегда. Через три дня Арчена переехала ко мне.
Следующие несколько лет были очень тяжелыми. Я подхватил сильную лихорадку и несколько месяцев лежал при смерти: температура поднималась до 41,7 градуса, из глаз текло. Арчена еле смогла меня выходить.
Вилла по-прежнему не приносила дохода, комната в Москве пустовала без жильцов, занять было не у кого — иногда не хватало даже на еду. К тому же виза заканчивалась, поэтому нам пришлось почти без средств выехать на время в Непал. Но я понимал: вернуться в Россию означает потерять Арчену навсегда.
Это меня не устраивало, и я сделал ей предложение — единственный способ получить вид на жительство в Индии. Нам пришлось нанять на последние сбережения юриста, месяц ночевать в Дели вместе с бедняками на полу, чтобы получить регистрацию. Процесс длился два года, но мы победили — стали мужем и женой.
Арчена родом из высшей индийской касты браминов: когда она поехала рассказать родным о нашем браке, ее хотели убить или выдать замуж насильно, но пощадили. Уезжая от родителей, она оставила им альбом с фотографиями — на них мы были по-настоящему счастливы. Когда жена вернулась к ним через год, произошло чудо: семья приняла наше решение, а со временем полюбила меня как родного.
Постепенно наладился и бизнес. Я арендовал еще несколько домов, мы переехали в просторные апартаменты в двухстах метрах от океана. Теперь каждый день ужинаем в ресторане, много путешествуем по миру. В свободное время пишу книги о своих приключениях и о любви, которая меня спасла.
Гражданство я не менял: мы часто ездим в Россию, а жена уверена, что в прошлой жизни она была русской — в православных храмах искренне плачет. Но сидеть на одном месте нам скучно, мы постоянно в движении. То Гималаи, то Бали, то Европа.
