С начала военных действий через морги «ДНР» прошли около 4,5 тысячи человек. Более 450 из них – гражданских и представителей незаконных вооруженных формирований – не опознаны и захоронены в безымянных могилах. Об этом в интервью местной газете рассказал руководитель «судебно-медицинской лаборатории ДНК-исследований ДНР» Дмитрий Калашников.
«У каждого такого трупа в свое время мы брали на сохранение кровь, волосы с луковицей, ногтевую пластину, кусочек кости – что удавалось. Надежды особой не было, что удастся все это исследовать. Но, думали, мало ли, может быть, где-то когда-то понадобится», – сказал он.
В этой связи в январе 2017 года в Донецке, на территории медгородка по пр. Ильича, открыли «судебно-медицинскую лабораторию ДНК-исследований ДНР». Одна из основных ее задач – работа с базой неизвестных погибших.
При этом лаборатория не совершенна, она пока может работать с отдельными методиками. «Простой минимальный набор техники, чтобы извлекать ДНК из крови и ногтей. С волосами и костью работать пока не можем – это требует других методик и оборудования. На сегодняшний день мы создали ДНК-паспорта примерно 200 человек – это те, у кого в свое время в качестве биоматериала была собрана кровь или ногти. У остальных отбирали волосы и костные остатки, работать с ними мы пока не можем и оставляем в архиве до лучших времен», – продолжил Калашников.
Он также сообщил, что с открытия лаборатории в 2017 году в лабораторию поступили запросы на 12 человек, 6 из них удалось идентифицировать. «Среди них пятеро дончан. И один житель России – к нам обратился его отец и нашел сына. С начала 2018 года работаем еще с 10 запросами, результатов по ним пока нет. Отмечу, что оборудование позволяет определять только первый уровень родства – по отцу и матери. Бабушки, тети, братья, сестры, дяди провести такой анализ не могут», – уточнил руководитель учреждения.
Калашников посетовал, что к ним поступает мало обращений. «Мы делали объявления в социальных сетях, создали специальный электронный адрес для приема заявок. Но пока приходили единицы. Между тем затягивать с этим процессом нельзя! Во-первых, умирают сами родственники. Конкретный пример: в конце 2017 года ушла из жизни мать одного из предполагаемых бойцов, который был в нашей базе. Уже не опознать. Во-вторых, со временем сам биоматериал, как белковая структура разрушается, и из него уже значительно сложнее, а иногда и невозможно, выделить ДНК», – пояснил он.
Также лаборатория занимается и текущими ЧП. «В январе 2017-го таким образом провели анализ останков тел после взрыва в районе "Мотеля" - тогда после обстрела сдетонировала машина с военными, трое погибли. На месте мы собрали около 600 мелких фрагментов тел. Визуально, разумеется, определить, что кому принадлежит, было невозможно. Наши девочки идентифицировали двоих. Третьего установило следствие с помощью свидетельских показаний», – рассказал Калашников.
Он также добавил, что все сотрудники генотипированы – имеют ДНК-паспорта на случай, если вдруг кто-то чихнет или его слюна попадет на исследовательскую поверхность, чтобы исключить ошибку.
Лаборатория работает только по «ДНР», с «ЛНР», где нет возможности идентифицировать ДНК, по данному вопросу пока не сотрудничают. «К сожалению, этот вопрос пока не урегулирован на уровне министерств и правительств», – уточнил руководитель.
